(Из книги Героя Советского Союза, Заслуженного летчика-испытателя, почетного гражданина Дубны Владимира Николаевича Кондаурова).

Продолжение. Начало в №32, 33, 34, 35, 36, 37, 38.

Через сутки «коллеги» доложили, что Инструкция на борту, самолёт с двумя двигателями погружен, завтра можно вылетать.

Приехав утром в аэропорт и проверяя крепление груза, я спросил:

- Александр, груз размещали в соответствии с графиком сохранения центровки?

- Обижаете, командир.

- Обидишься потом, когда благополучно стартуем. А сейчас, на мой взгляд, крылья лежат далековато от центра тяжести. Как бы они нам заднюю центровку не сдвинули за пределы допуска.

- Но основной вес от двигателей и фюзеляжа, а крылья лёгкие. И положить их больше некуда.

Его доводы были обоснованы. Каких-либо конструктивных предложений у меня не было, и я отправился в кабину, отбросив в сторону свои интуитивные сомнения.

Получено «добро», и я вновь за штурвалом. Ещё раз просматриваю карту с линией полёта, пересекшей пол-Европы, запоминая характерные ориентиры вдоль неё.

- Штурман, GPS готов?

- Спутники в поле зрения, командир.

- Прогони мне вслух программу по участкам маршрута, а я сверю со своими расчётными данными.

- Выполняю.

Спустя двадцать минут выруливаю навстречу весенним солнечным лучам, устремившимся к земле сквозь разбросанную в небесном океане белоснежную кучёвку. Передо мной взлётная полоса, уходящая к горизонту. От такого вида сразу поднялось настроение и возникло желание запеть о чем-то радостном и светлом, что помогло бы мне соединиться с красотой природы. Но за меня уж моторы поют свою песню, дарить обещая прыжок в высоту. Внимание! Идёт разбег. Отрыв! Слегка прижимаю машину над ВПП для роста скорости. Идёт уборка шасси. Пора в набор высоты. И тут глаза, автоматически «гуляющие» по показаниям всевозможных стрелок на приборной доске, выдали в мозг сигнал тревоги. Уже осмысленный взгляд устремляется в нужном направлении. Это прибор угла атаки, расположенный отдельно над приборной доской. Стрелка на нем уже заметно «шагнула» за красную черту. В чём дело?! Почему такие углы, когда я только-только перевёл аппарат в набор высоты? Скорость?! Всё в норме. Груз?! Центровка?! Ну конечно, причина в этом. Слегка отжимаю штурвал и загоняю стрелку в рабочее «русло». Вариометр(прибор для измерения вертикальной скорости) показывает набор 1-2 м/сек. Нет, так высоту не нашкрябаешь, нужно садиться и передвигать груз вперёд.

- Саша, видишь результат своей работы? Меха-а-ник! Я захожу на посадку!

- Командир, ни в коем случае! - тут же закричал встревоженный «хозяин». - Вы знаете, во что нам обойдётся повторная стоянка и взлёт-посадка? Делайте что угодно, только не садитесь.

- Можно и не садиться. Я открываю хвостовой люк и отправляю вас выкидывать крылья к чёртовой матери. Из-за них задняя центровка.

Молчание. Бросаю взгляд в сторону «бизнесменов». Они в четыре глаза уставились на меня с недоверием, пытаясь понять - шутка или нет. «Может и правда, пусть сбегают, проветрятся, - появилась озорная мысль, но я тут же её отмёл. - Шутки в сторону. Не лететь же в самом деле через всю Европу на высоте сто метров. Никто не разрешит, да и топлива не хватит. Если не смогу набрать высоту, придётся садиться».

Манипулируя скоростью, осторожными и точными движениями штурвала удерживаю стрелку за красной риской, не давая ей отклоняться дальше. Мучительно долго, и час и другой не в силах даже на миг расслабиться и не выпуская из поля зрения самый нужный сейчас прибор, набираю необходимую нам высоту 5000 метров. И лишь тогда, установив горизонтальный полёт, я вздохнул с облегчением. Нерасчётный режим привёл к дополнительному расходу топлива, но меня это мало волновало, промежуточный аэропорт Ньюкасл, расположенный в северо-восточной части Британских островов, был выбран с хорошим запасом по топливу. Не имея до этого возможности наблюдать за бортом пролетаемые территории целых государств, я теперь с интересом разглядывал в разрывах облаков Амстердам, проплывающий где-то слева внизу. Британия встретила нас серой облачностью, сплошным ковром раскинувшейся внизу. GPS показывал менее ста километров до аэропорта, когда я спросил:

- Боря, запроси у диспетчера условия на посадке. Минуты шли, я снижался, не имея представления о правилах полётов в этом районе.

- Ты связался с диспетчером?

- Да-да, нам разрешили заход с курсом пятьдесят градусов и снижение до высоты 600 метров. Впереди нас никого.

- Понятно, но мне нужно знать высоту нижнего края этой облачности и ветер на посадке.

Краем глаза я заметил, что мой радист занервничал, то и дело переходя с одного канала связи на другой. Что-то у него не клеилось. Я продолжал снижаться в облаках. Александр громко объявлял дальность до ВПП.

- Боря, ты мне скажешь, наконец, высоту нижнего края? - крикнул в нетерпении.

- Командир, связь неустойчива, не могу разобрать.

Я шёл вниз, не зная высот опасных препятствий в районе посадочного курса. Навигационная аппаратура «Антона» не хотела сопрягаться с наземной посадочной системой типа «локолайзер», хотя в кабине для этого был установлен специальный блочёк.

- Командир, нам разрешили снижение до 300 метров.

Полёт в неизвестность продолжался. Эмоциональное напряжение росло по мере уменьшения высоты: «Скорей бы выйти из облаков! Что там внизу? Какие препятствия на подходе? Увидеть бы пораньше полосу». Эти мысли всё больше и больше тревожили меня. Я не мог понять, почему с земли не дают информацию о метеоусловиях на посадке. И лишь потом, уже в Северной Канаде, Борис признался, что метеосводка, которая автоматически непрерывно идёт в эфир на специальном канале, передаётся очень быстро. Что он к тому же не знал специальных терминов и правил, применяемых в метеосообщениях. А сейчас, неожиданно вынырнув из облаков, я с облегчением вздохнул, увидев впереди слева на зелёном фоне длинную серую полосу бетона. Видимость была хорошей, и мне не составило большого труда через пару минут оказаться на ней, затормаживая реверсом тяги лишнюю скорость на пробеге.

Мы были единственными, кто пожелал сегодня приземлиться в Ньюкасле. Ан-24 одиноко стоял на пустынной стоянке. С океана дул сильный холодный, промозглый ветер. Солнечным майским теплом Европы здесь и не пахло. Чувствовалось дыхание Севера. «Что же тогда меня ожидает дальше?» - думал я с тревогой, просматривая прогноз погоды над Исландией. По картам всё было спокойно, никаких фронтов, нижний край облачности в пределах 600-700 метров. Заполнив баки дешёвым топливом (основная причина нашей посадки тут), я взлетел и взял курс на северо-запад. Внизу просматривалась гористая местность, поросшая чахоточной, но ещё зелёной растительностью. Суша чем дальше, тем больше съедалась океаном, превращаясь в многочисленные щупальца с причудливыми изгибами, обращёнными навстречу Северу. Затем пошли белые ледяные поля, изрытые темными разводами воды. Вскоре такое «многообразие» закончилось, превратившись в однообразное белое покрывало, тянувшееся до горизонта. А сверху, господствуя над всем этим, сиял в лучах солнца бледно-голубой небосвод. Не прошло и трёх часов, как через своего «радиста» я получил разрешение диспетчера на начало снижения. С начала нашего старта в Крыму я только до границы чувствовал себя на своём месте, ведя радиообмен самостоятельно. Я слышал радиоэфир и в соответствии с ним ориентировался в воздушной обстановке. А теперь я летел глухим и немым, вынужденный полагаться на умение и сообразительность посредника, сидящего справа.

Прогноз погоды оправдался: аэропорт прикрывала облачность кучевых форм, нижний край которой не бывает слишком низким. Значит, есть реальная возможность визуального захода на посадку. Снижаюсь к третьему развороту, уверенно вхожу в облачность и, решив особо не затягивать, начинаю разворот к четвёртому. Когда же выскочил из неё, невольно ахнул: справа, почти рядом, облака подпирала своей острой вершиной одинокая крутая гора, о которой я не имел никакого представления. Чертыхнувшись, нажал кнопку СПУ (самолетное переговорное устройство):

- Удача сопутствует нам, бизнесмены, иначе могли бы сейчас войти в гору за милую душу. Теперь понятно, зачем я требовал от вас карты «Джепсона»?

«Бизнесмены» быстро закивали головами. Бортовая посадочная система и на этот раз не включилась. Хорошо хоть радиокомпас выдавал устойчивый пеленг. Впереди ВПП, своим противоположным концом упиравшаяся в берег залива. Закончив пробег, я заруливал на стоянку по командам Бориса, который уже бывал здесь раньше.

- О! Нас уже встречают! - воскликнул он, не скрывая своей радости.

Увидев небольшую группу людей, я мрачно пошутил:

- Что-то они сегодня без оружия.

- Да это мои друзья по бизнесу! - рассмеялся тот. - Здесь мы остановимся на два дня.

Аэропорт располагался на берегу широкого залива. С юго-запада он был отгорожен от океана грядой высоких заснеженных гор, а с противоположной, чуть на взгорье, - столицей Рейкьявик, единственным городом этой страны. Гордая красота окружающей природы очаровала меня. Снежные вершины гор в дальней перспективе сильно напоминали мне давно полюбившиеся картины Рериха. А гейзеры горячих источников, окутанные белым паром, создавали неповторимый контраст с сочной зеленью трав, вызывая в душе восторг своей первозданной чистотой. Хотим мы того или не хотим, но окружающая природа накладывает свой отпечаток и на нашу жизнь, и на наш характер. Теплота встречи ощущалась даже в отсутствии таможенного досмотра. Казалось, тут были рады каждому новому человеку. Я бродил по малолюдным в дневное время улицам столицы, разглядывал аккуратные домики с красными крышами, присматривался к поведению отдельных прохожих, продавцов в уютных магазинчиках, и мне вдруг захотелось остаться, пожить какое-то время в этом небольшом городке, наслаждаясь царившим вокруг обликом красоты и сдержанной простоты. Когда идёшь по центральной улице, поднимаясь вверх, то постоянно видишь впереди, в самом её конце, на вершине холма, высокий шпиль католического храма. Чем дальше идёшь, тем всё выше и величавее он предстаёт перед тобой. И на фоне не менее величавых гор это выглядит как путь к спасению всех, кто находится внизу. Рядом с храмом установлена крупная скульптура сурового викинга. Опершись мечом о камень, он гордым взглядом устремился в даль океана, напоминая о возможностях Человека в покорении Природы.

В.Н. КОНДАУРОВ

Продолжение следует