Родной, единственный такой Печать
19.04.2023 11:36

Тревожат знания. Да не вообще, а знание своего родного русского любимого и красивого языка. Языка, за который люди на Донбассе готовы умереть.

Невольно бьёт по ушам «в Украине» вместо «на Украине». Слушаю репортаж Сергея Курохтина - журналиста, который должен быть по определению профессионально грамотным, и слышу «в Украине». Это начинает быть повсеместно. Если раньше на телевидении пытались поправлять, то теперь летит так. И проглатываем. А придёт время, когда наши подрастающие дети примут это за норму.

 

Недавно бывшая коллега, грамотный специалист, спросила меня несколько растерянно: «Так как же правильно, «на» или «в»? Приплыли. А что же о детишках говорить? Постоянно с экрана летит примерно такое: «Я за это не знаю». Поскольку украинская тематика не сходит с экрана, то таких языковых вывертов немало.

Слушаю журналистов и диву даюсь: репортаж о событиях в КупЯнске, но у людей с высшим образованием, ведущих этот репортаж, Купянск превращается в Купинск. Та же история со СлавЯнском, при въезде в который красовалось название города «Славянск». Так почему же в речи русских журналистов, политиков и прочих мы постоянно слышим «СлАвинск»? Хорошо. Люди, живущие в этих городах всю свою жизнь, привыкли так его называть. Я понимаю, люди говорят на привычном им суржике, который является смесью русских и украинских слов и имеет право на жизнь, так как он является живым языком общения родственных славянских народов, но мы-то, русские люди, должны знать нормы словообразования.

Из эфиров, с экрана должна звучать правильная речь! У нас НИГДЕ в стране не звучит эталонная правильная русская речь. Раньше это было телевидение, радио. А сейчас? Сегодня, когда страна приросла новыми регионами, в которых люди говорят по-русски, но по-своему, нам необходимо, чтобы правильная русская речь формировала наш язык. Академик А.Г.Спиркин сказал: «Посредством языка происходит переход от восприятия к понятиям, осуществляется формирование обобщённой мысли, протекает процесс оперирования понятием. Без обобщающей роли языка человек не мог бы приобрести способность обозревать бесконечное многообразие отдельных вещей окружающего мира».

Язык - это не только звук, слово, язык - это строй мысли. В языке народа заложены психофизические отличия народа, среда, в которой он живёт, и весь тысячелетний опыт существования. Начиная с горбачёвского «углУбить» и «мЫшление» до незабываемого «я думаю, можно нАчать», мы постоянно слышим перлы вопиюще безграмотных чиновников и не только. Безграмотные лидеры - беда России. Потрафляя им, делаются попытки под них менять нормы родного русского языка: бедный «кофе» мужского рода превратился в средний род, а уж слово «договОры», уже повсеместно превратилось в «договорА». Про «портЫ», я уже писала, но не могу ещё раз не сказать, что портЫ на Руси когда-то носили мужики. Это были штаны, которые подвязывались веревочками. Резинок тогда ещё не знали. А мы постоянно с экрана слышим, как в аэропортАх, вместо аэропОртах, приземляются лайнеры. Об этом можно говорить много.

Ещё о бедах нашего языка. Если южно-русский суржик можно принять, то англо-русский суржик грозит совсем погубить наш «великий и могучий», потому что делает нас идиотами.

Учёные пришли к выводу: язык - это познавательная система, в которой англицизмы (и не только) создают заторы, о которые спотыкается, а потому ослабляется, замедляется мысль, а то и останавливается совсем. И как тут мысли не остановиться, если новости смотришь, а там транспарентность, верификация, инклюзивность, имплементация, а если не в новостях, то абьюз, токсичный, эмпатия, хостел, триггер, толерантность, кейсы, когнитивный диссонанс и много-много другой вроде как потешной требухи и психоложных радостей. А что, нарядненько звучит! Некоторые государственные мужи для придания себе веса любят поразговаривать на англо-русском суржике. Они так себе интеллектуальный облик обеспечивают.

Если б встретился Лев Толстой с нынешним носителем русского языка с набором всей этой словесной шушеры, он бы не понял, о чём говорят потомки. Прошёлся бы по нынешней Москве и удивился названиям гостиниц «Ring Road», «Sunflower Avenue», «Crown Plaza», «City Star, Park Tower», а до революции на улице Неглинной была фешенебельная гостиница «Европа», переименованная в годы советской власти в «Центральную», купец Н.И. Корзинкин в 1878 г. образует товарищество под названием «Большая Московская гостиница», а в СССР гостиницы называли «Москва», «Россия». А ещё, если бы Лев Николаевич зашёл в нынешние книжные магазины, а там «Духless», «Generation П», «Stop, коса», «Скунскамера», «ВИТЧ», «Московский дивертисмент», «mASIAf**ker», «iPhuk 10», засомневался бы: в России ли он.

Вопрос: зачем всё это нам, ведь иностранные слова приводят народ к научной и духовной зависимости? Это же рабство идей и ума, которое опасно, потому что делает нас ведомыми. Нам с вами это не надо. Тогда кому надо? А вот тут интересно.

С помощью иностранных слов можно манипулировать нашим сознанием, скрывая истинный смысл происходящих преобразований. К примеру, когда ликвидировали «неперспективные» деревни, социологи назвали этот процесс словами «экистическая политика» вместо «политика расселения». Как мы уже увидели, можно успешно обманывать людей модным словом «оптимизация». Именно так называли реформы здравоохранения, образования. И сегодня оптимизированные местечки остались без школ и больниц. Так оптимизировали, что человека с инфарктом, инсультом везут в другой город, везут-везут и не довозят - умирает. Может, и выжил бы, если б лечили у себя в неоптимизированном месте. Вот оно глубинное ухудшение показателей народонаселения через маскировочный язык.

Люди по-своему научились толковать новый язык: не «рейдер», а вор, не предприниматель, а барыга, не кредит, а долговое рабство, не волатильность, а обесценивание рублевых фантиков. Кто-то мудрый очень правильно сказал, что особенность природного русского языка в том и состоит, что ни одна глупость не сможет существовать, если выражаться прямо, по-русски. Например, «дядя Петя, ты дурак?» Вот уж да-а-а! Французский писатель Проспер Мериме после изучения нашего языка записал: «Французский язык, подкреплённый греческим и латинским, призвав на помощь все свои диалекты и даже язык времен Рабле, - разве только он один мог бы дать представление об этой утонченности и об этой энергической силе русского языка».

Российская власть начинает понимать, что русский язык оказался под угрозой. В связи с чем и была создана правительственная комиссия по русскому языку: «Наша задача - сохранить и обеспечить развитие русского языка в России и в мире, для этого необходимо сформировать целостную языковую политику». В первую очередь на повестке встал вопрос о разработке концепции государственной языковой политики. Но где воплощение этой концепции целостной языковой политики сегодня? Ещё в 2020 году Президент России поручил подготовить закон о контроле за соблюдением норм русского литературного языка должностными лицами органов власти. И где он? Может, конечно, чего-то я пропустила.

Да не выпускайте же на люди журналистов и телеведущих, пока не выучат хотя бы числительные и не очистят речь от англицизмов. В советское время дикторов и телеведущих просто наказывали денежной премией за допускаемые ими ошибки. В СССР дикторы говорили на всем понятном языке, и никто не ломал голову над тем, что же означает бэкграунд или кэшбэк? Или имплементация и скилл? Каршеринг и читер? А пока живём по Черномырдину: «На любом языке я умею говорить со всеми, но этим инструментом я стараюсь не пользоваться».

Страшно и не хочется думать о том, что мы жалкие плоды общества потребления, для которых понятия родного языка, родины и своего народа будут отодвинуты на второй, а то и на третий план. А может, и вообще исчезнут.

Святитель Феофан (1815-1894 гг.), затворник Вышенский оставил нам мудрое: «Нас увлекает просвещенная Европа… Да, там впервые восстановлены изгнанные было из мира мерзости языческие; оттуда уже перешли они и переходят к нам. Вдохнув в себя этот адский угар, мы кружимся, как помешанные, сами себя не помня… Западом наказывал и накажет нас Господь, а нам в толк не берется… Завязли в грязи западной по уши, и все хорошо. Есть очи, но не видим; есть уши, но не слышим; и сердцем не разумеем. Господи, помилуй нас!».

Да-а-а, «…кружимся, как помешанные…», как же прав старец! Когда ещё всё понял про нас. Может, всё же услышим?

Марина КРИВОНОСОВА