Интеллектуальная работа Печать
24.06.2011 11:33

«Америка России подарила пароход», –  почему-то вспомнилась песня из фильма «Волга-Волга», когда 2 июня я оказалась на грузовом причале Соревнование, где ожидал разгрузки корабль с деталями нового ускорителя протонов, сделанного бельгийской фирмой IBA в сотрудничестве с компанией «Циклон», созданной специалистами Объединенного института ядерных исследований. Ускоритель изготовили для первого в России центра протонной терапии в Димитровграде.

Америка к данному событию причастна не была. Но вот какая выходила аналогия. Америка, как и большинство развитых стран, вывела все свои промышленные производства в Юго-Восточную Азию. Американские специалисты снабжают эти производства готовыми конструкторскими разработками – продуктами интеллектуального труда. А все заводские операции выполняются в Китае, Корее, Индии... Так вот, в производстве ускорителя для центра протонной терапии в Димитровграде ОИЯИ выступил в роли Америки, передав бельгийским коллегам в производство свой интеллектуальный продукт – конструкторские разработки, существенно улучшившие точность протонного пучка и безопасность сложной машины для лечения людей. В Дубну готовый ускоритель перевозят по частям для тонкой настройки.

Десять дней он, ценный груз из Бельгии, плыл из Антверпена до Запрудни. Рейс сухогруза «Сормовский-3063» класса «река-море» (порт приписки Архангельск) организовала по заказу Объединенного института ядерных исследований компания «Мор-транс». Специалисты этой компании занимаются перевозками наивысшей сложности.

Накануне появления сухогруза у причала Соревнование, там, в ночь с 1 на 2 июня, пришвартовался после трехдневного перехода из Рыбинска плавучий кран КПЛ-351 грузоподъемностью 350 тонн, первой серии постройки (именно так расшифровывается число 351).

– Наш кран построили в Австрии по заказу правительства Москвы 26 лет назад, – с гордостью рассказывал мне ранним утром 2 июня о своем подопечном сменный капитан плавучего тяжеловеса Александр Седов, зорко наблюдая с палубы крана, как готовят бельгийский груз к подъему из трюма сухогруза. – Кран приписан… извините… – не успев закончить фразу, капитан ловко перемахнул через бортик на пришвартованный рядом сухогруз, чтобы срочно вмешаться в процесс подготовки груза своевременным советом. Надо было освободить защитный короб ценного прибора от деталей крепления, исполнивших свою роль в пути, а теперь ставших помехой при разгрузке.

– Кран приписан к каналу имени Москвы, – продолжил мысль капитана его помощник Сергей Иванович, ведя меня на экскурсию в капитанскую рубку. Прежде чем ступить с палубы в коридор, где царили корабельный порядок и чистота, Сергей Иванович сменил палубные кроссовки на домашние сандалии. Еще несколько пар домашней обуви других обитателей судна аккуратно ждали своих хозяев на этажерке у входа.

– Мы имеем постоянное место дисклокации у ВРГС, но в Дубне бываем редко. Все время мы где-то нужны. Вот недавно были в Волгограде, грузили створы ворот для шлюзов канала имени Москвы, – повествовал о жизни команды плавучего крана Сергей Иванович.

Тем временем швартовые канаты зачем-то ослабили, сухогруз отодвинулся на пару метров от плавучего крана. Лебедками с крана сухогруз мало-помалу стали продвигать вдоль бортика крана, приближая трюм с подготовленным грузом к башне крана, расположенной на его корме.

– Подтягивай, подтягивай, а они там, впереди, будут травить, – командовал капитан Седов своим подчиненным. – Все, хватит. Как бы у них трос не лопнул. Жди.

Трос не лопнул. Сухогруз подошел к борту крана вплотную. Нужный трюм – аккурат напротив грузовой площадки крана.

– Отдавай кормовой якорь, – распорядился капитан, адресуя команду своему помощнику. – Это чтобы не перевернуться под тяжестью двухсоттонного груза, – пояснил он мне.

Огромный тяжелый якорь устремился на дно канала, сдерживаемый ползущей вниз цепью толщиной с человеческую руку. Ручку барабана с цепью ловко вращал Сергей Иванович. – Отойдите подальше, а то может ударить, – посоветовал он, когда я подошла слишком близко к барабану, наблюдая за диковинного размера подвижной якорной цепью.

Я отошла. С площадки для грузов было хорошо видно, что происходит на сухогрузе. Там все еще готовили к подъему первый груз, спиливая ненужные крепления. В это время капитан Седов со специалистом «Мортранса» на палубе своего судна выбирал подходящий канат для захвата груза – достаточной для подъема длины и нужного диаметра, чтобы прошел под деревянным ящиком, в котором находилось оборудование из Бельгии. На палубе было много канатов. Одни оцинкованные, австрийские – тонкие, легкие и гибкие, объяснил мне механик плавучего крана по дороге в машинное отделение. Другие канаты были очень толстые и очень грязные – советские, в мазуте, чтобы не ржавели, заметил тот же механик. Этими, в мазуте, очень трудно работать, особенно в жару, когда рукавицы прилипают к канату, пропитываясь мазутом насквозь. Зато такие канаты гораздо дешевле оцинкованных австрийских. Соотношение цена-качество здесь явно не в пользу тех, кто этими канатами пользуется.

Канат выбрали и подвели под ящик в трюме сухогруза. И вот канат натянулся, груз пошел. Деревянный ящик показался из трюма, вознесся над палубой, и стрела крана переместила его на берег. Там наготове уже давно стояли специальные низкие автомобильные платформы для перевозки тяжелых грузов. Там же ждала своего вступления группа ускорительщиков из Лаборатории ядерных проблем – профессионалов в работе с протонными пучками для лечения опухолей. «На всякий случай мы взяли с собой все, что может понадобиться в этой ситуации, и готовы применить наш большой опыт по части обращения с таким сложным оборудованием, – объяснил начальник фазотрона ЛЯП ОИЯИ Николай Шакун.

Но ящик не стали ставить на платформу, а вскрыли его прямо на берегу. Это было только начало всей долгой работы. Оказалось, что в ящике находилась специальная оснастка для подъема массивных магнитов ускорителя – что-то вроде желтого коромысла с огромными болтами на концах.

И вот тут началась главная работа – как можно более нежно перенести хрупкие детали ускорителя на берег и погрузить их на автоплатформы. К обсуждению процедуры приступила интернациональная команда под руководством главного инженера ОИЯИ, члена-корреспондента РАН Григория Ширкова. Поясняющие схемы чертили прямо на песке у берега. На желтом «коромысле» закрепили в трюме сухогруза детали, и кран бережно перенес их на платформы автомобилей. Операция разгрузки длилась под палящим солнцем почти весь день. Ночью двести тонн бельгийского груза перевезли по пустой автодороге в Дубну. В корпусе № 5 на площадке ЛЯП для сборки и наладки протонного ускорителя подготовлено специальное пространство с радиационной защитой. Работа над ускорителем для первого российского Центра протонной терапии продолжится в Дубне.

Наталия Теряева