О вере, доверии и знаниях Печать
17.05.2018 00:00

19 марта 2018 года в Дубненско-­Талдомский округ назначен новый благочинный и настоятель двух храмов в наукограде: Похвалы Богородицы и Рождества Иоанна Предтечи. Это протоиерей Павел Мурзич. Кто-­то из паствы уже успел познакомиться с новым священником на службах, кто­то видел новостные сюжеты и интервью. Мы сделали первое большое газетное интервью с батюшкой для «Православной встречи».

(Продолжение. Первая часть интервью  с  проиереем Павлом Мурзичем  в предыдущем номере «Православной встречи» и на сайте благочиния www.dubna­blago.ru)

 

О вере и доверии

­ Часто бывает так, что люди, приходя в церковь, начинают сталкиваться с различными препятствиями, может быть, они мелкие и позже кажутся надуманными, но эти препятствия в определенные моменты для многих, как камень преткновения, мешающий познать веру, узнать больше о православии.  Как людям бороться с этими порой надуманными препятствиями?

­ Отвечая на ваш вопрос, я, может быть, даже не соглашусь с его формулировкой, потому что препятствий для восхождения человека к Богу  нет. Есть только одно препятствие ­ наш собственный грех, наше своеволие и наше «хочу» или «не хочу», или определенные стереотипы, которые затмевают человеку голос совести и веры.

Наш человек, к сожалению, привык к тому, что ему не только всё разжуют, но и дадут подзатыльник, чтобы он проглотил. Но есть вещи сакрального плана, они не только в христианстве, они и в семье.  Есть вещи личностного, интимного характера, от которых надо возрастать, и если уровень возрастания человека состоит только в том, чтобы поставить свечку у иконы Николая Чудотворца перед путешествием, то это уровень «возрастания и развития» человека.

Я к таким людям всегда отношусь с долей  снисходительности, ни с дерзостью, а именно со снисходительностью, как к детям. Потому что у человека может быть два высших образования, он социально сложился, но с точки зрения своих религиозных потребностей и убеждений он ­ ребёнок. И к ребёнку нужно относиться, как к ребёнку. Как?  С улыбкой, слегка погладить седовласых чад по головке.  Что­то рассказать, с чем­то познакомить, что­то объяснить. Мы все ­ христиане, не только священники, но и воцерковленные миряне, но прежде всего священники, мы в определенном смысле призваны продолжать дело апостольского служения. И Господь сказал: «Идите и научите».  Чем? Прежде всего образом своим и словом, которое не просто должно стоять на фундаменте веры в Бога, а этот фундамент должен рождать доверие к Богу. Вера и доверие ­ это разные вещи.

О том, как выглядит духовно развитый человек

­ Следующий вопрос, он был  готов заранее, но случайным образом вытекает из вашего ответа, меня это радует.

Все мы понимаем, как выглядит человек физически развитый, образованный, интеллигентный, культурный, а как, по вашему мнению, выглядит человек духовно развитый? Мы его можем встретить только в монастыре, только среди священства или миряне тоже могут быть духовно развитыми и сильными духом?

­ Вы знаете, бывает так, что священник находится в каком­то самообмане духовного своего развития, а мирянин намного более духовно развит. В этом вопросе нет какого­то клише.

Мы знаем и святых патриархов, и согрешающих патриархов. Мы знаем мучеников ­ святых епископов, и согрещающих епископов, даже более того, предающих свою веру.  Мы знаем святых монахов, постников вне зависимости от их тела, и знаем людей, которые в обличии монашеском не смогли возрасти в меру любви Христовой.

Плод духовный есть любовь, милость, долготерпение, вера, кроткость, милосердие. И вот когда говорят некоторые люди, что «этот батюшка духовный, а этот – нет…» или «а вот эта Зоинька духовная…», я всегда немного отрезвляю людей, предлагаю им некую шутку. А у вас в карманчике есть, наверное, некий ангелометр со шкалой духовный­недуховный. И, поднося его к человечку, ваша стрелочка куда­то показывает, раз вы так утверждаете? Нет, сама жизнь человека является показателем его возрастания или деградации его же духовной жизни. Вот заметьте, А.С. Пушкин, он точно был не дураком, и вообще, как говорят, Пушкин, Достоевский ­ наше всё. Ну, ещё Лермонтов, Лесков, Соловьев, Карамзин, Ключевский, Бунин, Ахматова… Но вернемся к Пушкину…

«Духовной жаждою томим,

В пустыне мрачной я влачился,

И шестикрылый серафим

На перепутье мне явился.

Перстами легкими, как сон

Моих зениц коснулся он:

Отверзлись вещие зеницы,

Как у испуганной орлицы».

Заметьте, Пушкин говорил, не телесной жаждою томим, даже не душевной жаждою томим, а духовной жаждою томим.

Современный человек не видит разницы между духом и душой. Даже образованные люди, выступая на высоких трибунах, не понимают разницы, легко заменяя эти понятия ­ душа, духовность, душевность. А вот лицеист Пушкин, не заканчивший академию, он это понимал.  Матрона Московская это понимала. Серафим Саровский это понимал.

Я надеюсь, что любой священник это понимает. Наш Патриарх понимает. Духовность и душевность это вещи разные, но не отменяющие друг друга. Когда ты пробежал уже стометровку за 10 секунд, ты уже знаешь этот результат и знаешь, как его достигать. Тебе уже будет сложно возвращаться к результату душевности, к результату чувственности.

Священное писание, я уже сказал, плод духовный, и он есть ­ любовь, радость, мир, долготерпение, милосердие, кротость, воздержание. Если человек это в себе чувствует, когда дети его не слушаются, а он на них не раздражается, не орёт, а пытается воспитывать, уврачёвывать, то этот человек возрастает в духовной жизни.

­ Но ещё рано говорить, что он духовный, да?

­ Как только о себе кто­то скажет, что он духовный, аминь, крах его духовности. Как только кто­то скажет: «я знаю», пусть вспомнит языческого философа Сократа, который в конце своей жизни сказал: «Я знаю, что ничего не знаю». А вот по­христиански хотелось бы услышать: «Я знаю, что ничего не знаю, но очень хочу любить Бога и ближнего своего». А вот как?  На это нам отвечает Евангелие и сам Христос, как во время своей земной жизни, так и сейчас.

О вере и знаниях

­ В научном городке живут много разных людей: верующих, неверующих, атеистов. Веру невозможно пощупать руками, ее можно только понять чувственным образом. Её тяжело доказать, здесь практически невозможно ставить эксперименты или же они тогда будут ненаучные.  Эта нематериальность порой мешает людям открыть сердце для Бога. Как быть в такой ситуации?

­Во­первых, людей неверующих нет. Есть люди верующие в Бога, есть люди, которые верят, что Бога нет. Я не встречал стопроцентных атеистов. Кто­то верит в высший разум, некое сверхъестественное начало, некую судьбу, рок и т.д., а самое «научное» объяснение заключается в словах ­  «это случайность», «это стечение обстоятельств». Никогда в своей жизни не встречал случайностей и стечений обстоятельств.

Отвечая на ваш вопрос, хочу сказать, что вера в жизни человека первична, знания вторичны. Любые знания даже научного сотрудника, которые соответственно подвергаются практике и опытам, опытным исследованиям, основываются сначала на вере. Но вот даже вы, придя сегодня брать у меня интервью, не знали, будет ли оно вам дано, найдено время или нет. Вы верили и надеялись, и вами двигала ваша вера. И благодаря вашей вере вы уже знаете, что интервью состоялось.

Если человек не даёт возможности Богу вмешаться в его жизнь, проявить себя, или человек настолько плотно завязал себе глаза, что не допускает мысли о промысле Божием в своей жизни, то это же не значит, что на улице нет света, солнца… Он его не видит. Надо снять повязку, надо попытаться довериться и открыться, только не надо отождествлять веру в Бога, участие в жизни Церкви, основанной Христом, и симпатию или антипатию к тому или иному священнику, прихожанину храма.

Утверждения, что священники такие или не такие, не подходят для понимания того или иного человека. Для одного батюшка должен быть с растрепанной бородой и длинными власами, для другого должен быть подстриженным, для третьего ­ интеллектуальным, для четвёртого ­ не ходить в школу, для пятого – наоборот, ходить в школу, ну и т.д. Всем же не угодишь.

И Христос не пришёл угождать всем, он сказал: хотите ­ идите за мной, не хотите, как жители страны Гадаринской, оставайтесь со своими поросятами. Ведь Христа не приняли жители страны Гадаринской из­за свиней, которые бросились с крутизны в море.

Поэтому вопрос веры ­ это вопрос личностный, и у нас много замечательных людей, которые вписали себя в историю не только нашей страны, но и мира. Многие из них начинали свой путь с сомнения. Некоторые даже были атеистами, как вы сказали ранее, но я бы поправил  ­ материалистами.  Если будет только материя и только материальное, то в этом же страшно жить!

Великие люди, например, Достоевский, пришли с помощью опыта в знаниях к познанию Бога. Но если ты не веришь в жизнь вечную, то, наверное, твоя любая жизненная печаль, трагедия или какая­то скорбь  должна приводить к одному ­ к прыжку с моста. Но общество ведь в целом осуждает эти поступки. Чтобы ни свалилось на плечи человека, в какую бы беду он ни попал, наше внутреннее естество говорит ­ надо жить! Это естественный внутренний закон ­ надо жить!

Ведь человеку не нужны знания закона, что не надо убивать ­ это наш внутренний закон. Человеку не надо знаний закона, почему нельзя воровать, лгать. Ведь когда ребёнок начинает лгать, у него краснеют уши, и мы видим, что он говорит неправду. Когда общество растлено, тогда и необходим закон, который должен работать, но этот закон является и фактом ограничения любви в обществе.  Нужен закон ­ не убей, но изначально каждый человек это знает. Нами стал руководить страх наказания, а не страх обидеть человека или страх уменьшить любовь, прежде всего в своём сердце!

Беседовала Елена Злобина,  фото Елены Злобиной и Виктора Евстратова