Протоиерей Павел Великанов: «Через детский опыт мы воспринимаем не только окружающий мир, но и Бога» Печать
17.01.2019 00:00

В Дубне по приглашению Дубненско-Талдомского благочиния побывал кандидат богословия, доцент Московской духовной академии протоиерей Павел Великанов. После торжественной части собрания, посвященного закрытию XVI городских Рождественских образовательных чтений «Молодежь: свобода и ответственность», он провел беседу о том, как влияют внутрисемейные отношения на отношения человека с Богом.

Беседу священник начал с рассказа о встрече с женщиной, выросшей в приемной семье. В трехмесячном возрасте мать оставила её в булочной, приколов к пеленке записку с именем Анастасия. Анастасия поведала священнику о драме своей жизни - приемный отец пил, приемная мать била - и пожаловалась, что не может назвать Божию Матерь «матерью», потому что в её жизни не было такого опыта. И попросила отца Павла помолиться о том, чтобы её сердце стало отзываться на слово мать…

Далее священник Павел Великанов продолжил:

«Размышляя над этой драмой, я задумался над тем, что у каждого из нас есть определенный детский опыт, и он заквашивает во многом наше восприятие жизни в будущем. Через этот опыт мы воспринимаем не только окружающий мир, но и Бога. Я хотел бы вместе с вами поразмышлять, от чего зависит восприятие Бога, от какого детского опыта? И посмотреть в сторону популярного направления психотерапии транзактного анализа Эрика Берна.

С его точки зрения, в каждом человеке существуют три проявления эго: это родитель, ребенок и взрослый. Взрослый в системе Эрика наделяется двумя основными  функциями: родитель контролирующий и родитель опекающий. Контролирующий родитель управляет, держит руку на пульсе, его мнение не допускает никаких вариантов. Родитель опекающий - это тот, кто дает душевную теплоту, поддержку, вдохновение. В своих крайних проявлениях родитель контролирующий превращается в тоталитарного диктатора, а родитель опекающий - это  удушающая своей опекой, вечно тревожащаяся мамаша, которая будет звонить своему ребенку каждые 15 минут, даже если ребенку за 60 лет. На эту тему есть стишок-порошок: «Я не из типов, что, как слизни, прилипли к женам и домам. Я вольный волк, бунтарь по жизни! Ведь правда, мам?» В нормальной семье функции контроля и опеки распределяются между отцом и матерью, но в ситуации с семьей неполной, всё, как правило, может нарушиться.

А как это будет проецироваться на наши отношения с Богом? Наиболее ярко идеал отцовства показан Спасителем в притче о блудном сыне (Лк.15:11-32). Отцовская любовь - это прежде всего свобода и защищённость. Отец не препятствует уходу сына и не отказывает ему отдать наследство. В то же время последнее прибежище, куда возвращается сын - это отчий дом. Позиция отца по отношению к сыну - это позиция полного доверия и предельного риска: ведь сын на самом деле мог погибнуть. В этом странном поступке отца проявляется высшее качество безусловной Божественной любви: уважение к праву другого быть таким, каким он хочет и даже быть совсем плохим. Это всё - не внутрисемейные отношения, а отношения человека с Богом.

Всё новозаветное сыновство - это отец и сын. Противоположная отцовству позиция собственничества - это  позиция владения и управления. При этом неважно, как она будет осуществляться: путем диктата или обволакивающей, всеобъемлющей мягкой гиперопеки.

«Собственничество» как доминирующая модель отношений между родителем и ребёнком приводит к тому, что и окружающий мир, и Бог будут восприниматься через определённую призму.

Если смотреть с позиции «собственника», то любовь - это обязанность низших по отношению к высшим. Поэтому любовь можно требовать. А вот ответное благорасположение - «сверху вниз» - необходимо заслужить.

Насколько опасна «собственническая» авторитарная модель отношений, хорошо показал психологический эксперимент Рона Джонсона «Третья волна». Это произошло в 1967 году в  Калифорнии, в небольшой школе, где во время урока истории о Второй мировой войне ученики не поверили учителю, что нацисты были самыми обыкновенными людьми. Тогда Джонсон решил устроить эксперимент.

На следующий день он попросил всех прийти в белых рубашках. Объяснил силу дисциплины и установил жёсткий распорядок в классе. Школьникам «игра» понравилась, они охотно стали выполнять приказы. На следующий день он объяснил силу «общности». Ученики дружно скандировали: «Сила в дисциплине, сила в общности». Еще через день у них появились свои «доносчики» и свои «каратели». Одним словом, вы можете посмотреть фильм «Эксперимент 2: Третья волна», где это описано.

Результат эксперимента оказался шокирующим. Не встретив практически никакого сопротивления, Джонсон за неделю смог создать реально работающий аналог Третьего рейха - объединения людей вокруг утопической идеи, ради которой люди были готовы стать безропотными винтиками, с готовностью переступая через любые законы.

Это был не единственный эксперимент, который заставил учёных серьезно задуматься: оказывается, человеку легче стать подневольным рабом и переложить свою ответственность на Господина,  чем воспитывать в себе подлинные Сыновство и Отцовство. Божественный дар свободы и личной ответственности на самом деле оказывается бременем, которое с готовностью сбрасывается, как только появляется возможность.

Геронда афонского монастыря Симонопетра архимандрит Эмилиан (Вафидис) пишет: «В христианской жизни нет никаких «нужно». «Нужно» - это умственное заключение… Слово «нужно» не трогает, не волнует. Слово «нужно» даёт ощущение рабства, отбивает желание продвигаться вперед. Слово «нужно» не приводит к Богу. Слово «нужно» относится к человеческой воле, к человеческому намерению, которое, как мы все знаем, хрупко. Нет никакого «нужно». Поэтому я не могу ответить на вопрос: «Что нужно теперь делать?» Пускай душа движется навстречу к Богу, опираясь на свои наблюдения и ощущения».

В заключение протоиерей Павел Великанов пожелал, чтобы у каждого из нас был собственный опыт Божественной любви.