Город Дубна: когда все было первым Печать
ОБЩЕСТВО
15.04.2021 05:22

24 июля 1956 года мало кому известный поселок на Волге получил статус города. Ему уготована была судьба стать притягательным местом для ученых-физиков мира. Однако, исходной точкой развития города Дубны, как города науки, следует считать август 1946 года.

13 августа Совет Министров СССР принимает постановление (подписано И.В. Сталиным) «О строительстве мощного циклотрона (установки “М”)». В нем было записано: «…1. Принять предложение академиков Вавилова, Курчатова, Алиханова, профессора Скобельцына и Арцимовича о строительстве мощного циклотрона (установки “М”) с электромагнитом… 2. Утвердить: а) место строительства мощного циклотрона (установки “М”) – район Иваньковской ГЭС…».

 

Строительство этой научной установки было поручено создаваемой для этих целей строительной организации №833 Главпромстроя Министерства внутренних дел СССР, во главе с генералом А.П. Лепиловым. Для него это был уже не первый ответственный объект. С начала 40-х годов ему приходилось руководить возведением гидротехнических сооружений в г.Угличе, авиационных и нефтеперерабатывающих заводов под г. Куйбышевым (ныне г. Самара) и других. Он умел требовательно и твердо руководить как производством, так и огромными массами приданных в его распоряжение гулаговских заключенных.

Со свойственной ему энергией А.П. Лепилов берется за дело и на новом объекте. Предстояло в первом квартале 1949 года не только сдать в эксплуатацию синхроциклотрон, но и построить жилой поселок для ученых, инженеров и рабочих новой научной организации. В сентябре в организованный исправительно-трудовой лагерь, прибыл первый контингент заключенных, число которых ежемесячно нарастает. Зима ушла на его обустройство и подготовку строительных работ. С весны 1947 г. они начали активно вестись. Темпы их были быстрыми. Напряженность огромная. В реализацию уникального для советской страны проекта включились тысячи научных и производственных коллективов, академия наук, виднейшие ученые, инженеры.

Научный руководитель проекта, будущий член-корреспондент АН СССР М.Г. Мещеряков вспоминал позднее: «…С лета 1947 г. по мере поступления технической документации широким фронтом развернулось строительство ускорительного комплекса: проводились дренажные работы, прокладывались дороги и железнодорожная ветка от станции «Большая Волга» до технической площадки, бурились артезианские скважины, закладывались технологические корпуса, котельная, административный корпус, первые жилые дома. Тем временем на объект начало поступать с заводов технологическое оборудование, которое, зачастую, прямо с колес монтировалось в еще не достроенных корпусах. Только к середине 1949 года, когда непрерывным потоком по специально проложенной железнодорожной ветке начало прибывать и сразу же монтироваться оборудование, стал вырисовываться конец нечеловеческим усилиям всего коллектива строителей, монтажников, наладчиков, физиков».

Многие научные и технические проблемы, возникавшие в процессе работы, ранее никогда не решались. Иногда решения приходили уже в процессе проведения работ, как принято говорить – «с колес». Вот, как характеризовал этот период заместитель М.Г. Мещерякова В.П. Джелепов: «Как правило, работы на объекте, вследствие краткости отведенного срока, велись в две, а в предпусковой для ускорителя период и в три, смены по так называемому совмещенному графику. Прибывающее оборудование монтировалось незамедлительно и очень быстро». Права на ошибки и недоделки практически ни у кого не было. На кону стояло многое, в том числе свобода и жизнь. И это все понимали.

Ускоритель запустили в ночь с 13 на 14 декабря 1949 года. К концу следующего года было достигнуто проектное ускорение протонов до энергии 480 мегаэлектроновольт. После проведенной в 1953 году реконструкции энергия синхроциклотрона достигла 680 МэВ.

Ускоритель стал самым крупным в своем классе в мире, что открыло большой простор для исследований не только физиков, созданной в сентябре 1948 г. Гидротехнической лаборатории АН СССР, преобразованной в 1953 г. в Институт ядерных проблем АН СССР, но и ученых из Москвы, Ленинграда, Харькова и других городов.

Еще широким фронтом шли строительные и монтажные работы на будущем ускорителе, но уже начался активный процесс формирования научного коллектива. Как пишет М.Г. Мещеряков, «нашлись энтузиасты, горевшие желанием специализироваться в области физики высоких энергий. Большей частью это были люди, проведшие после окончания вузов несколько лет в армии. Велико было их желание приступить к серьезной научной работе в области физики частиц высоких энергий, но у них отсутствовал какой бы то ни было опыт в этом деле. Пришлось заняться подготовкой их к серьезной исследовательской деятельности на сооружаемом ускорителе. …Первыми в штат создаваемой на объекте лаборатории были включены сотрудники ускорительного отдела Лаборатории №2 АН СССР. Персонал служб эксплуатации ускорителя укомплектовывался инженерами и техниками, направленными по путевкам на объект из других организаций». Её ведущие сотрудники: В.П. Джелепов, В.А. Честной и, несколько позже, М.С. Козодаев, были назначены руководителями отдельных направлений работ на ускорителе.

Новая научная организация очень быстро становилась истинно национальным научным центром, делом доказывая свое существование. Уже в 1953 году первые научные работы ученых ИЯП АН СССР были отмечены Сталинской премией. В числе награжденных были М.Г. Мещеряков (директор института), В.П. Джелепов (заместитель директора), и научные сотрудники Б.М. Понтекорво, Б.М. Головин, Ю.М. Казаринов, Б.С. Неганов, Г.И. Селиванов, Л.М. Сороко. Если Мещеряков, Джелепов и Понтекорво к тому времени были авторитетными учеными, то возраст большинства остальных в среднем даже не превышал 24 лет.

Лаборатория и Институт расширялись. Строятся новые здания для размещения в них необходимой для исследования аппаратуры и приборов. Закладываются и получают дальнейшее развитие основы организации научно-экспериментальной деятельности, требовавшие привлечения к экспериментам новых молодых ученых, высококвалифицированных инженеров и рабочих. Вот как впоследствии оценивал М.Г. Мещеряков запуск первого большого советского ускорителя, шестиметрового синхроциклотрона «…отсчетной точкой развития в нашей стране новой области научных исследований – физики частиц высоких энергий. На нем был получен ряд выдающихся научных результатов, нашедших широкое признание, вошедших в монографии. Когда в середине 50-х годов был снят покров секретности с нашей атомной программы, в западной печати сооружение шестиметрового синхроциклотрона менее чем за три года рассматривалось, как один из показателей технологической мощи нашей страны».

Большую роль в становлении и дальнейшем развитии молодого научного поселения сыграло и строительство в районе поселка Дубно синхрофазотрона – мощного ускорителя на 10 миллиардов электроновольт. Для этого здесь в 1954 году создается еще одна научная организация Академии наук СССР – Электрофизическая лаборатория (ЭФЛАН). Также как и синхроциклотрон, новая научная установка была введена в строй в кратчайшие сроки. Уже в апреле 1957 года она начала работать на науку.

ИЯП и ЭФЛАН стали первыми (или как сейчас говорят – якорными) организациями, выполнявшими воспроизводящую роль в дальнейшем развитии дубненской науки. Они стали базовыми в создании в марте 1956 года Объединенного института ядерных исследований Советский Союз. В том же году в его составе создаются новые научные организации - Лаборатория теоретической физики и Лаборатория нейтронной физики. Годом позже – Лаборатория ядерных реакций.

Параллельно с формированием мощного научно-технического потенциала шел процесс создания системы обслуживания комплексов, последовательно решались вопросы и проблемы социального характера. Для поселка, получившего 17 марта 1954 года название Дубно, это означало дальнейшее увеличение численности жителей, расширение жилищного и культурно-бытового строительства.

Заселялся он быстрыми темпами. Если в 1954 году в научном поселке проживало 1940 постоянных жителей, то за пять первых лет его существования население возросло более чем в семь раз. В 1959 году в новом городе Дубна – уже 14 тысяч. Причем значительную часть населения составляла молодежь. В этом отношении показательно число учащихся школы. К моменту образования города Дубны, июлю 1956 г., оно составляло уже около 600 детей.

Поворотным моментом в истории научного поселка стало создание 26 марта 1956 года по инициативе Советского Союза Объединенного института ядерных исследований (ОИЯИ). Его учредителями кроме СССР также стали европейские и азиатские социалистические государства – Албания, Болгария, Венгрия, ГДР, КНР, КНДР, Монголия Польша, Румыния и Чехословакия. Чуть позднее к ним присоединился Вьетнам. Местом пребывания новой научной организации определили пос. Дубно.

Это была реакция на образование в г. Женеве в 1954 г. западноевропейскими странами Центра ядерных исследований (ЦЕРН). Так на территории СССР появилось поселение нового типа – международное. Здесь предстояло создать не только условия для продуктивной работы ученых разных стран, но и сформировать социально-экономическую и социокультурную среду, способствующую продуктивной научной деятельности, проявлению творческого поиска.

24 июля 1956 года Указом Президиума Верховного Совета РСФСР поселок преобразуется в город Дубно, а позднее передается из Калининской области в Московскую. В его состав вошли также поселок Большая Волга, деревни Ратмино, Ново-Иваньково, Александровка, Юркино и Козлаки. В 1958 году он стал называться «Город Дубна».

Развитие его обуславливалось начавшимся расширением ОИЯИ, который по замыслам его основателей и советских государственных деятелей должен стать крупнейшим мировым научным центром, где для сотрудников разных стран обеспечивались благоприятные условия для научно-технической деятельности и жизни. Первые иностранные граждане появились в теперь уже некогда «закрытом» городе летом 1956 года. Изначально их поселяли в отдельных домах, но затем, по их же просьбе, они стали жить вместе со всеми советскими гражданами. В 1956 году численность зарубежных сотрудников из стран-участниц была 16 человек, а уже в 1958 году в ОИЯИ работало 113 иностранных специалистов.

К началу 60-х годов ОИЯИ превратился в крупнейший в мире исследовательский центр, имевший пять великолепно оснащенных лабораторий, каждая из которых по масштабам была сравнима с крупным исследовательским институтом. Здесь имелись два современных мощных исследовательских инструмента: синхроциклотрон и синхрофазотрон, экспериментальный реактор для получения «быстрых» нейтронов, линейный ускоритель циклотрон для исследования свойств периодической системы элементов. Такого уникального набора исследовательской техники не имели даже более богатые западные государства, что конечно было преимуществом Дубны и привлекало ученых и из СССР, и из других государств. Так происходило наращивание человеческого потенциала. В первый год работы ОИЯИ в нем работало 1679 человек, в том числе 12 докторов и 20 кандидатов наук. 16 человек являлись специалистами из стран-участниц. В 1960 г. численный состав сотрудников института достиг 2700 человек. 92 человека имели ученые степени (17 докторов и 75 кандидатов наук). 200 человек, в том числе 3 доктора наук и 20 кандидатов, представляли 14 страны социалистического содружества.

На ОИЯИ уже с первых лет деятельности была возложена миссия быть координатором исследований научных центров стран-участниц в области ядерной физики, что к 1960 году было закреплено в международных правовых документах.

Страны-участницы ОИЯИ получали доступ к сформировавшимся в СССР интеллектуальным ресурсам, что в перспективе способствовало росту социально-экономического и даже военного потенциала молодых социалистических государств.

Для большинства стран-участниц город науки Дубна давал серьезный импульс в формировании и воспитании национальной научной элиты, в организации национальных научных центров (и не только ядерных исследований), использовании научных открытий в собственных интересах. На это оказывала свое позитивное воздействие не только возможность ученых проводить дорогостоящие эксперименты и исследования, но и пополнять свой интеллект передовыми идеями и опытом.

Сотрудники ОИЯИ, как советские, так и зарубежные, получили широкие возможности доступа к научно-технической информации, ее обмену, использованию технических достижений стран-участниц, получению из-за границы необходимых образцов оборудования, приборов. Все это позитивно воздействовало на результаты и уровень проводимых фундаментальных и прикладных исследований, научно-технических работ интернационального коллектива.

50-е годы для Дубны стали значимой вехой в решении проблем комплексного подхода к социально-экономическому развитию, что в целом позволяло удовлетворять различных потребностей его жителей. Более того, именно в этот период закладываются высокие стандарты и социальные ориентиры, заметно отличающиеся от общенациональных и региональных. Социальные мероприятия к концу 50-х годов обретали здесь контуры определенной системы, элементы которой окончательно сложатся несколько позже, уже в 60-е годы прошлого века.

Стоит заметить, что работа в молодом городе была по тем временам престижной и хорошо оплачиваемой. Характер её на порядок отличался от многих других работ в научной и производственной сферах. Это, в конечном счете, и делало Дубну «притягательным» уголком для специалистов, не говоря уже о колхозной молодежи, стремившейся всеми правдами и неправдами избавиться от колхозного послевоенного гнета.

Город Дубна составлял заметную конкуренцию ближайшим городам не только зарплатой, но и уровнем торгового обеспечения. Для людей, долгие годы недоедавших, не носивших настоящей красивой и ладной одежды, это было уже немаловажно. Война и ее отголоски уходили в прошлое, и им хотелось жить в комфорте и сытости. Безусловно, дефицит товаров продолжал существовать, однако не в той мере, как в других городах страны.

Также здесь динамично и системно решались жилищные проблемы и развивалась социальная инфраструктура. Жилье строилось быстрыми темпами, как это позволяли осуществлять выделяемые государством средства. А оно это делало для Дубны по особому счету. Для научных инженерно-технических сотрудников и рабочих сразу же строились многоквартирные кирпичные дома, обеспеченные всеми необходимыми удобствами. Барачное и шлакоблочное строительство предназначалось в основном для вольнонаемного состава существовавшего здесь до 1955 года исправительно-трудового лагеря, работников строительно-монтажных организаций и их подрядчиков. К концу 50-х годов оно практически было прекращено

Строительство и развитие поселка Дубно изначально осуществлялось на основе проекта, разработанного ленинградскими проектировщиками. Он в то время был довольно прогрессивным и предлагал комплексный подход к застройке и развитию территорий. Подчеркиваю, комплексный подход, а не случайная застройка, не учитывающая социальных элементов развития территории. Не удивительно, что с Министерства внутренних дел СССР руководство страны также строго спрашивало не только за возведение синхроциклотрона, но и социальной инфраструктуры нового научного поселения.

Архитекторы и проектировщики полагали, что он будет небольшим. Так, при реализации самого первого проекта – синхроциклотрона, были построены десять 12-квартирных домов, пять индивидуальных домов-коттеджей, гостиница, пять общежитий, три магазина, кафе-столовая, Дом культуры, Дом ученых и административное здание, баня, стадион, прачечная, котельная, пожарное депо, водозабор, поликлиника и больница, две школы.

Николай Прислонов,

историк-краевед

Продолжение следует

Фото из архива ОИЯИ