Детство отняла война... Печать
05.07.2018 00:00

(Воспоминания дубненских ветеранов)

Борина Анна Васильевна (1927  г.р/)

Анна Васильевна Борина родилась 21 ноября 1927 года в деревне Усадьба под г. Ржевом Тверской области. В деревне  было всего 16 крестьянских дворов, но зато существовала еще с царских времен школа и мельница. Видимо, здесь была помещичья усадьба. Аня до войны успела закончить 6 классов.

Отец ушел добровольцем на фронт и погиб в 1943 году под Смоленском. Мать осталась одна с двумя дочерьми.

Уже в августе 1941 года немцы заняли их район. В деревню  ворвались на мотоциклах и больше года хозяйничали в ней. Семья ютилась в чулане, так как в их большом добротном доме поселились немцы. Они буквально истребили в деревне весь скот, птицу, грабили население, отбирая продукты, теплую одежду в суровую зиму.

После поражения под Москвой немцы закрепились на Ржевско­Вяземском направлении, которое было стратегически важным, поэтому здесь шли особенно кровопролитные бои, территория по нескольку раз переходила из рук в руки. Город Ржев горел. Дни и ночи зарево освещало  деревню,  и люди испытывали непреодолимый страх от непрерывных обстрелов, бомбежек, от непрекращающихся боев.

Оккупанты зверствовали. Однажды вышедшие из леса партизаны убили на реке двух немцев. В отместку фашисты  на глазах у  жителей трех ближайших деревень повесили «трех Иванов» и в течение целой недели запрещали снимать их тела. Это были показательные устрашающие меры.

А в Усадьбе они согнали жителей деревни в один дом, закрыли его и ворота и подожгли находящийся рядом  пустой дом, чтобы едким густым дымом умертвить людей. Но, к счастью, ветер подул в другую сторону, люди выбили двери, сделали лаз в ограде и сумели спастись.

При очередном отступлении в декабре 1942 года  в качестве живого щита фашисты гнали перед собой мирных жителей до концлагеря Сычевка на границе со Смоленской областью. Их загнали в пустые холодные бараки за колючей проволокой, охраняемые солдатами и злыми овчарками. Кормили баландой из овощных отходов, но и ее расхватывали моментально. Мать отдавала последние крохи детям, поэтому надзиратель ее отстегал плеткой,   когда она во время работы упала в голодный обморок. Работать под конвоем  заставляли всех с утра до вечера. Рыли окопы, чистили дороги от снега и грязи, вели погрузочные и разгрузочные работы, рыли траншеи для трупов и хоронили их. И все это в сильные морозы 1942­1943 годов,  в худой одежонке, причем в ней и работали, и спали вповалку на соломе, прижимаясь  друг к другу от страшного холода.

Много людей умирало, не вынося этих нечеловеческих условий. Аня заболела сыпным тифом. В войну тиф очень свирепствовал. Мама с большим трудом выходила дочь. Молодых более здоровых женщин угоняли в Германию.

Весной 1943 года после освобождения Ржева был освобожден и концлагерь. К счастью, отступая, немцы не успели уничтожить  деревню, как это случилось со многими тысячами других многострадальных деревень и сел, но они взорвали жизненно важные объекты: мост через Вазузу и мельницу. И еще одну подлость делали эти варвары: перед отступлением они минировали дома мирных жителей. Поэтому, до тех пор,  пока жилища  не проверят саперы, входить в них  запрещалось.

Ни один мужчина с войны не вернулся. В деревне остался один старик. С фронта  шли и шли  похоронки, в каждом доме ­  горе и слезы.  Было голодно, а до конца войны оставалось  целых два года.  Тыл работал для фронта, для Победы.

Ели все условно съедобные растения и травы, ели даже мясо убитых лошадей ­ конину. Но все равно это была свобода, и была весна. Оживала природа, приходили в себя люди.  Постепенно стали поднимать колхоз «Заветы Ильича». Не было  техники, лошадей, только людская тягловая сила да еще сила духа. И было братство людей.

Жители Сандомского района, которых в меньшей мере коснулись тяготы войны, пожертвовали  колхозу молодняк крупного рогатого скота. Несколько человек, в том числе и Анна, были командированы на это ответственное задание. Туда отправились на поезде, а обратно несколько дней перегоняли это небольшое стадо. Телочек раздали по дворам, а через год­полтора они уже стали настоящими кормилицами для каждой семьи.

Матери часто приходилось ходить по селам, чтобы обменять вещи на продукты и семенной материал для посадок. Однажды она уехала почти на целый месяц,  Анна  осталась хозяйкой в доме и ухаживала за телочкой, а   младшая сестра жила с бабушкой.

Энтузиазм людей не знал предела. Не были лишними в общем деле даже детские руки, а подростки трудились наравне со  взрослыми в каникулярное время  ­  от зари до зари.

В сентябре 1943 года открылась школа в Карповке  в 10 километрах  от  дома. Приходилось ходить ежедневно туда и обратно в любую погоду. Анна с большой благодарностью вспоминает простых, добросердечных жителей Карповки, которые всегда были готовы приютить школьников  и помочь  в  сложных ситуациях.

После окончания 7 класса ­ учеба в педагогическом училище в г. Торжке и постоянная помощь родному колхозу в свободное время. Это и   необходимость подработать  (колхоз стал передовым в регионе, имел свою пасеку и даже мед выдавал на трудодни), и  просто помощь маме. А потом в течение 5 лет работа учителем начальных классов в Скрылевской школе Конаковского района.

Вышла замуж и в 1953 году с мужем и  трехлетним летним сынишкой приехала в Дубну. Потом родилась дочь.

Анна Васильевна 30 лет проработала воспитателем детского сада № 13 в левобережье. Ее всегда отличало необыкновенное трудолюбие, профессионализм, любовь к детям. Это было ее призвание.  Анна Васильевна  пользовалась большим уважением коллег, родителей своих подопечных за спокойный, уравновешенный характер и  доброе отношение к людям.

За многолетнюю работу она имеет много поощрений и благодарностей, носит звание «Ветеран труда». Имеет государственные награды. За самоотверженный труд во время войны ей вручено удостоверение «Ветеран Великой Отечественной войны», удостоверение бывшего несовершеннолетнего узника фашистских концлагерей (БНУФК) и медаль «Непокоренные», а также  юбилейные медали к годовщинам Великой Победы.

У Анны Васильевны крепкая семья. Муж работал на ДМЗ электромонтажником высокой квалификации. Имел звание «Отличник качества».  «Мы прожили счастливую жизнь», ­ уверена женщина.  К сожалению, он давно ушел из жизни.

Сын окончил военную академию им. Дзержинского.  Ушел в отставку по состоянию здоровья в звании подполковника. Дочь получила высшее образование в МИРЭА и работает в ГосМКБ «Радуга».  Все внуки тоже имеют высшее образование,  уже и правнук окончил 1­й курс университета.

Все они окружают заботой и вниманием свою любимую маму и бабушку.

Ливанцова Тамара Фёдоровна (1935 г.р.)

Родилась  я  в деревне в Калининской области. Перед самой вой­ной наша семья переехала  в город Бежецк. Папа начал строить дом, но не успел достроить ­  умер перед началом войны. Мама, брат, сестра и я остались одни. Мама работала уборщицей в валенокатной  артели.   Платили мало: на  свою  зарплату мама могла купить только  буханку хлеба да   стакан соли, поэтому она ходила зимой по деревням и нанималась мыть стены и потолки (дома были бревенчатые). За работу  ей давали  продукты. Весной мы стали ходить на работу в колхоз за 4 километра.  С питанием стало полегче. Когда копали колхозную картошку,  за работу нам платили картошкой, и её хватало до следующего года, даже  немного продавали, чтобы купить обувь.

В нашем городе немцы бомбили вокзал и мост через реку Малога (приток Волги), но не попали. Сестра перед войной уехала в Ленинград учиться в техникум.   Когда началась  блокада,  она  две  недели добиралась  до  Бежецка.  Когда приехала, её было не узнать:  худая,  изможденная и без вещей. Помню, мама на могиле отца причитала: «Ты вот лежишь, а я  маюсь!»

Учиться в школу мама меня не отпустила ­ не в чем было ходить, но я  даже босиком по морозу иногда бегала в школу. Приду в класс, сяду, а ноги под себя согну и грею. Когда учительница вызывала к доске, я говорила: «Не знаю». И мне ставили двойку. Но всё же 7 классов я закончила. До сих пор помню стихи Пушкина. «Унылая пора, очей очарованье. Приятна мне твоя прощальная краса…»  Брат в  13 лет пошёл работать на станке на  фабрику. Часто выполнял работу на заказ,  и когда ему платили небольшие деньги, отдавал их  мне со словами: «Иди и купи себе лепёшку». Однажды его рука попала под пресс (тиски),  и ему отдавило пальцы. Два  пальца пришлось  ампутировать.

После 7 класса я собиралась  поступать в техникум, но  у мамы на нервной почве или от простуды стали опухать  ноги, и вместо учебы мне пришлось работать.  Мне еще не исполнилось  18 лет, поэтому  на фабрику меня не приняли. Пришлось работать на железной дороге.  Официально меня не оформляли, но,  чтобы с голода не умерла,  взяли на подсобную работу подёнщицей.  Скалывала лёд  с полотна, а  в конце  дня  получала  расчёт  ­  2 рубля. На эти деньги  покупала булку хлеба и  стакан молока. Потом работала в подсобном хозяйстве при больнице, где  выращивали  овощи, ягоды и капусту. Её  рубили и заквашивали.

Леса  рядом  не было, поэтому  печи топили хворостом. Иногда покупали дрова на базаре. Баня в городе работала, но находилась  далеко  ­ за 3 километра,  поэтому мылись в печи.

Мама ткала холсты,  вязала. Помню, у  неё в шкафу висело  одно платьишко, и она часто повторяла: «Это у меня платье ряженое, т.е. нарядное». Сладостями для нас служили овощи. Бывало, мама нарежет в чугун морковь, свёклу, брюкву, турнепс  ­ и в печь. А вечером достанет. Как же это было вкусно!   Особенно тягучая, как мед, жидкость!

В 18 лет поступила на ткацкую фабрику. Проработала  три  года. Вышла замуж. Уехали в Абхазию:  муж завербовался работать в шахту.

Гекова Галина Васильевна (1935 г.р.)

Перед войной мы жили в деревне Хотюшки Калининской области. В семье было 8 человек: папа с мамой и 6 детей. (Одна сестрёнка родилась за неделю до начала войны.) Папа ушёл на фронт, воевал танкистом. Вернулся в 1945 году. Мама работала в колхозе, выполняла любую работу. И мы помогали. Так, например, женщины грузили навоз на ферме, а мы, дети, возили его на поля и разбрасывали. Поля пахали женщины на быках и коровах. У нас были огород и корова. Кое­какие продукты удалось закопать в землю, но когда пришли немцы, они нашли и всё забрали. Тогда мы с мамой пошли в соседнюю деревню к бабушке, но вскоре и туда пришли немцы. Стали нас выгонять: «Матка, вон!», «Пиф­паф!». Мама отправилась в другую деревню. Там мы поселились в хорошем заброшенном доме, где было много картошки и всяких вещей. Но пришли немцы. Нас они сначала не тронули, но ночью маленькая сестрёнка стала плакать. Тогда немец разозлился и стал угрожать, что повесит ёе. Мама с малышкой вышла на улицу и всю ночь ходила вокруг дома, а утром мы пошли в свою деревню. Наш дом уцелел. Вскоре немцев прогнали. Колхоз стал восстанавливаться. Нам дали тёлочку.

До 9 лет я не могла разговаривать, но всё слышала, понимала и делала, что просили. Однажды у бабушки мы работали на огороде, и вдруг над нами  стал кружить немецкий самолёт. Я как закричу: «Бабушка, самолёт!». С той поры я стала разговаривать. Поэтому в первый класс пошла в 9 лет. Закончила 5 классов. Поступила в ФЗУ в Вышнем Волочке и стала работать на ткацкой фабрике прядильщицей.

В 18 лет вышла замуж. Приехали в Дубну. Я работала маляром в СМУ­5, а муж ­ в АТП электриком. У меня есть сын, очень хорошая невестка и внучка. Они за мной ухаживают.