Ее кабинет напоминает ботанический сад. Все столы и подоконники заставлены цветущими орхидеями и фиалками. «Я цветовод   никакой, – заверяет меня директор шестой школы Наталья Георгиевна Кренделева. – Но цветы у меня почему-­то все время цветут. Такой  вот парадокс». Своего рода метафора непрерывного школьного процесса и вечного движения.

Мне хотелось поговорить с Натальей Георгиевной не про школу, а про ее жизнь, например, про дачу, про то, что она там сажает. Но оказалось, что у Кренделевой нет дачи. Хорошо, решила я, должен же у человека быть досуг или, по крайней мере, отпуск раз в году, путешествия, фотографии на фоне пирамид и водопадов… Но выяснилось, что за 48 лет работы в школе в нормальном отпуске Наталья Георгиевна была только два раза. Она не путешествует по миру, не купается в море, не ходит за грибами. Вся ее жизнь, боль, любовь, страсть – это школа №6, которая сейчас стала лицеем имени Г.Н. Флерова. Наталья Георгиевна работает здесь директором уже 28 лет. Она сделала эту школу лучшей в городе. И, наверно, как бы пафосно это ни звучало, одной из лучших в России.

Пару лет назад меня поразил один факт. Знакомая учительница возила в Москву учеников шестой школы, ставших призерами областных и всероссийских олимпиад по разным предметам, на награждение. В тот год их в шестой школе было девять.

«Пройдись по этажам, увидишь, как здесь все изменилось», – с гордостью говорит мне Наталья Георгиевна.

Я окончила эту школу 16 лет назад. Тогда в рекреациях не было такого количества фикусов и пальм, не было зоны отдыха с уютными диванчиками и столиками, не было фотовидеостудии. Школьный театр «Экополис» тогда только зарождался, а в этом году ему исполняется уже 20 лет! Тогда не было научного лицейского общества и таких конференций, как теперешние «Флеровские чтения».

– Я – амбициозный человек, – рассказывает Наталья Георгиевна. – Я хочу, чтобы наша школа была лучшей. Всего в Подмосковье 1064 школы. Раньше нас разделяли по кластерам, и мы всегда были в самом высоком 9­м кластере. А в конце этого учебного года Московская область провела такой эксперимент: из 1064 школ выбрали 160 лучших. Мы там оказались на 30­м месте. Этот рейтинг складывается из двух показателей: «результата» и «процесса».

У нас есть девочка Софико Цхададзе. Она единственная в области, кто все три экзамена сдала на 100 баллов. Причем какие разные предметы: химия, русский и биология. У нас вообще первый раз по биологии 100 баллов было, ее сложно сдавать.

Короче, результаты ЕГЭ у нас очень высокие. А вот в «процессе» мы проиграли. Там есть такой критерий, как охват горячим питанием, дальше, например, охват дополнительным образованием, участие в различных конкурсах, кружки, секции, и вот здесь мы не дотянули. Я даже не понимаю, почему. У нас в школе 567 детей, дополнительным образованием из них охвачены 85 %. В каких­-то школах, наверно, уже 100 %.

Конечно, я думала, что мы будем повыше, не дотянули. Но все-­таки результаты у нас высокие.

– Вы очень много сил и средств вкладываете в создание атмосферы, школьного уюта. Почему вам это так важно?

– Потому что школа должна настраивать ребят на успех. Я думаю, что если ученику в школе комфортно, уютно и интересно, он мотивирован на успех. Хорошо учиться у нас – престижно. А цветы, картины, свежепокрашенные стены создают позитивное настроение. Потом, знаешь, школа – это дом. В нем должно быть светло и тепло.

Помнишь,  как раньше было? Над нами все смеялись, что мы первыми повесили тюль в рекреациях. Затеребят! Везде стояли тогда страшные деревянные скамейки. Сейчас мы их заменили на симпатичные диванчики. Мне говорят: «Всё порвут!» Конечно, всегда есть 10 человек, которые все портят, но нельзя на них ориентироваться.

Иногда нам говорят: «У вас такие результаты по поступлению в вузы, потому что у вас отобранные дети». Это неправда. У нас есть свой микрорайон, и я как директор обязана всех детей, проживающих в нем, принять. Единственное, ко мне часто приходят наши выпускники и просят взять их детей. Я стараюсь их брать.

– Вы считаете себя счастливым человеком?

– Конечно. И счастливым, и везучим. Мне повезло даже в том, в чем не повезло. Я окончила школу с золотой медалью, но медаль в тот год не давала никаких преимуществ. Я пошла поступать на физтех в Долгопрудном, но провалилась. И тогда я пошла в МОПИ. Теперь я так благодарна Богу за то, что он меня от этого физтеха отвел. Потому что это не мое. Я не могу сидеть в офисе. А в школе – живая жизнь.

Я всегда на работе, и то, что я здесь счастлива – это однозначно. Пришла – еще темно. Ушла – уже темно. Коллеги говорят: «Вы сами не живете  и нам не даете». Но я на этой работе чувствую себя счастливой.

– Если посмотреть список наград шестой школы, это и «Школа года», и «Лучшая школа Подмосковья», и «Школа века». Снова наступает первое сентября, и вы начинаете новый учебный год. Как вы себя мотивируете?

– Понимаешь, еще когда не было никаких инновационных проектов, даже слова такого никто не знал, у меня всегда было чутье на то, что школа помимо учебы должна еще чем­-то заниматься. И мы ездили на «Лучшую школу Подмосковья», наверно, четыре раза подряд. И всегда побеждали в каких-­то номинациях. Вот мы в 2009 году стали абсолютным победителем «Лучшей школы Подмосковья», а это очень трудный конкурс. Мы ехали туда целой  командой, все готовились, выступали, дети болели за победу. Это очень важно. И меня этот общий дух вдохновляет. Даже в советское время я старалась, чтобы каждый год у школы была какая-­то награда.

– Но ведь все уже достигнуто!

– Ну, что ты! Нужно же удержаться на этом уровне. А конкурировать сейчас все сложнее. Мы же соревнуемся не только со школами города. Развитие – процесс непрерывный. Если школа не будет развиваться, участвовать в разных проектах, мастер­классах, тогда ничего не будет. Ведь школа этим живет.

– Что вы вспоминаете из детства? Какие картинки, какие образы приходят?

– Знаешь, чем старше становлюсь, тем чаще обращаюсь назад, в глубину памяти. Моя мама работала учительницей начальных классов. У меня всё связано со школой. Вот смотри: я учительница, сестра – учительница, мама, дочь, тетка – все учителя. Если собрать всю династию – одни педагоги.

И вот я помню, как маленькой девочкой я  боялась одна оставаться дома. Отца не помню, он умер, когда мне было три месяца. Просто шел по улице, упал и умер. Сердце. И вот я приходила вечером к маме в класс, она работала во вторую смену. Там черная доска, стульчики стоят, и дети все в валеночках сидят – читают. Я садилась рядом и что­то рисовала. Вся моя жизнь прошла в школе.

Самые счастливые воспоминания, конечно, детские. Хотя было голодно, но детство есть детство. Я до сих пор помню запах мамы. Она была статная, полная женщина. Я садилась к ней на колени и утыкалась ей в грудь. И знаешь, мне сейчас иногда ночью не спится, и я вспоминаю это ощущение. Это не описать. И этот образ приходит все чаще.

– Вы по характеру хулиганка?

– Да! Знаешь, мы хотели сделать в школе такую программу, когда один человек выходит в центр, и все задают ему вопросы. Школьный парламент говорит: «Давайте Наталью Георгиевну попытаем, будем вопросы задавать». И я этого страшно испугалась. Потому что, если они будут меня спрашивать про школьные годы, мне столько придется рассказать…

Мне все давалось легко, и энергии на хулиганство было предостаточно. Например, моя учительница по химии жила через два дома. И когда мама шла на работу во вторую смену, она с ней встречалась. И если мама пошла на работу к двум и вернулась, я знала, что она встретила химичку. Та ей все время на меня жаловалась: хи­хи, ха­ха, не слушает. Моя мама отвечала: «Поставьте ей два». «Не могу! – возражала химичка. – Она же всё знает!»

Помню, учительница астрономии у нас была прекрасная, и она ходила в темных очках. Так мы однажды все на уроке надели темные очки. Я была инициатором. Где мы их только нашли, я уже не знаю.

Сейчас дети дисциплинированные. Когда учитель опаздывает, они всегда ждут. Мы даже минуты не ждали, сразу убегали! И я была в этом деле заводилой.

А директор школы – такой строгий мужик был, Петр Никитич Степнов – спрашивал: «Осоргина (девичья фамилия Натальи Георгиевны. Прим. ред.), кто был инициатором побега? А, ты все равно ничего не скажешь, ладно, иди».

Да чего только не было… Лазили по огородам, никаких собак не боялись. И всегда я была среди мальчишек. Я и сейчас, откровенно говоря, больше люблю мальчишек. Девчонки ведь ябедничать будут, а сначала сами лезут. Все­таки мальчишки не такие. И они все равно умнее.

– Вы все время дружили с мальчишками, а вы вообще влюбчивый человек?

– Конечно, влюбчивый. Всегда влюблялась. По жизни есть что вспомнить… Это страшно даже рассказывать, не буду. Влюбчивая, влюбчивая...

Анна ЭПШТЕЙН

Фото из архива лицея №6