В конце ноября 41 года немцы приблизились к нашей столице. Помню, 28 числа мама моя нас в окоп увела. Ночь провели в окопе. Ровно в 7 утра три русских солдата вбежали и говорят; «Рядом совсем немчура!» Минут через 10-15 слышим немецкий «лай»: «Рус, выходи! И начали по входу стрелять. А там, с левой стороны, в углублении, сидела моя сестра, с прижатым к груди комсомольским билетом. Входит в окоп стервятник: «Рус, ты есть партизан!» Команду дал: «Пали!» Мы все закричали, заплакали малыши. Нас выгнали из окопа, в дом отправились мы. Через короткое время и немцы в дом пришли. Видим картину такую: рыжие фрицы орут, а из подполья выходят наши солдатики, винтовки сдают…

Вечером нас выгоняют, ищем другое жилье. На кухню нас поселяет соседка, а там уже четыре семьи живут! А комнату большую, хорошую, заняли немцы под лазарет. Несли их много, ой, много, раненых, окровавленных, орали они, как звери.

В городе оставались коммунисты, чтобы задания выполнять. Взорвали лед и мост на канале, чтобы немцы не могли высоту занять. Мы слышали, как рвутся снаряды. Это наши бой вели с той самой знаменитой Перемиловской высоты. Сейчас там стоит солдат – защитник нашей мечты. Из камни его гимнастерка, из камня его сапоги. Слышим от взрослых, что это наши мальчишки из города Яхромы за школу, которую красною, яхромцы называли, бой ведут. Видим, огонь пылает. Это деревня Леоново горит. Никто ее не спасает, сердце наше болит. Решили бежать, но куда? Ночь, мороз под тридцать, и мы толпою бредем. Нас возвращает мужчина, он говорит, что за деревней, на поле бой идет большой. Вернулись обратно в деревню. В дом вошли. Хозяйка в подполье нас прячет, а мы, ребятишки,  так боимся темноты.

И так день за днем дожили до светлого дня. 6 декабря проснулись, на улице – ТИШИНА. Немцы ушли без шума, без выстрела, без борьбы. Конечно, приказ получили. Не видать им Москвы!

В.П. Викторова