Рождение прихода, назначение священника и строительство храма Печать
26.07.2018 07:59

25 лет приходу храма Смоленской иконы Божией Матери

Август месяц богат на православные праздники и события православной жизни. 10 августа – главный престольный праздник в единственном храме дубненского левобережья. Принято считать, что престольный праздник, как день рождения храма, и по нему стараются отсчитывать годы его существования. Но Церковь – это не только здание. Это, прежде всего, собрание верующих людей, объединенных Таинствами (покаяние­исповедь, Причастие) и богослужением Церкви Христовой. И порой, прихожане, приход несколько старше самих храмовых зданий.

Инициатива открытия прихода и строительства храма исходила от широко известного заслуженного врача России Владимира Николаевича Калякина. Его дед был последним старостой Смоленского храма в Подберезье. Владимир Николаевич написал статью в местную газету с призывом возродить приход и поместил там фотографию храма. Согласно уставу Русской Православной Церкви организовалась инициативная группа будущего прихода – «двадцатка», которая направила письмо в Московскую епархию с просьбой благословить открытие прихода, а также подала документы на его регистрацию. Это было в начале 1993 года.

Священников тогда катастрофически не хватало, поэтому надо было выдвигать кандидата из своей среды. За помощью обратились к настоятелю храма Похвалы Богородицы отцу Александру Семёнову, и он предложил своего прихожанина, живущего на «тридцадке», – Андрея Крутякова. Дело шло к рукоположению, но тут Андрей неожиданно заболел, да так, что речь о его рукоположении больше не шла.

Незадолго до описываемых событий я зарегистрировал Иконописную школу имени преподобного Алипия Печерского (первого русского иконописца) как частное образовательное учреждение, и своё будущее связывал с её развитием. Но тут подходит ко мне отец Виктор Паршинцев, второй священник ратминского храма, рассказывает какая сложилась ситуация с приходом на левом берегу, а закончил рассказ неожиданным предложением стать кандидатом вместо Андрея. Он напомнил мне об одном эпизоде, когда депутация дубненских молодых христиан была на приёме у епископа Григория, секретаря митрополита Ювеналия. Владыка сетовал на то, что мы, молодые образованные люди, не стремимся стать священниками, при этом обратился ко мне лично:

– Вот ты, почему не хочешь рукополагаться?

– Я, владыко, иконописец, у меня своё призвание.

– Ну, вот, «оправдался еси», вы как в притче – «имейте меня отреченна», а в церкви кто служить будет?

Отец Виктор продолжал настаивать и так убедительно, что я сдался, но при одном условии – если благословит духовник. Духовник благословил, деваться больше некуда, и вот 19 декабря на Николу Зимнего меня рукоположили во диакона, а еще через неделю в священники. И тут же я получил указ митрополита о назначении меня настоятелем Смоленского храма города Дубны. Указ есть, а храма­то нет…

Первое собрание прихода проходило на квартире семьи Лебедевых, Павла Леонидовича и Надежды Александровны. Соборным разумом решили, что постройку каменного храма нам сейчас не потянуть, надо строить деревянный, а когда встанем на ноги, тогда начнём строить каменный. Сейчас же главной задачей было найти временное помещение, где можно начать службу, чтобы приход «ожил».

В середине января 1994 года такое помещение нашлось в так называемом левобережном «доме учёных»  – филиале психиатрической лечебницы №14. Это был картонажный цех, в котором делали коробки для талдомской обувной фабрики. Фабрика в Талдоме мирно почила, и цех оказался в нашем распоряжении более чем на два года, вплоть до переезда во вновь построенный храм.

В то самое время, когда мы нашли помещение, отец Александр Любимов затеял реконструкцию своего храма на большеволжском кладбище и попросил у меня приютить их церковную утварь. Как удачно совпало: у нас еще ничего не куплено из утвари, а тут всё и сразу, включая престол, жертвенник, сосуды и облачения. В течение недели Николай Клоков соорудил иконостас из фанеры с царскими вратами и диаконскими дверями, можно было начинать служить.

Первая служба – всенощная накануне праздника блаженной Ксении Петербуржской, на следующий день 6 февраля 1994 года – литургия.

Мы не сразу поняли, что начали служить в этот день не случайно. Во­первых, мы собирались строить Смоленский храм, и блаженная Ксения также помогала строить Смоленский храм. Во­вторых, тот храм строился на Смоленском кладбище, где потом была похоронена блаженная. Наш храм также предполагалось строить на месте подберезского кладбища, а потом стройку перенесли на старое кладбище «тридцатки» (тогда мы об этом еще не знали). В­третьих, Ксения приняла на себя подвиг юродства, т.е. безумия, и мы также начали служить в филиале сумасшедшего дома. Поэтому, когда я благословлялся у владыки Григория посвятить строящуюся колокольню­крестильню блаженной Ксении и начал говорить о причинах, он и слушать меня не стал:

– Не надо объяснять, и так всё понятно.

А еще в этом здании раньше находился хлебозавод, даже улица осталась с этим названием – Хлебозаводская, Христос же сказал: «Отец Мой даёт вам истинный хлеб с небес… Я есмь хлеб жизни» (Ин.6:32,35). Напомню ещё, что город, где родился Иисус, называется Вифлеем – буквально Дом хлеба. Сначала хлебозавод был домом хлеба земного, а тут стал домом Хлеба истинного, небесного, я имею в виду Евхаристию.

Продолжение читайте на сайте www.dubna­blago.ru  в разделе Смоленского храма.

Протоиерей Виталий Шумилов,  настоятель Смоленского храма