Опять о тарифах Печать
ЭКОНОМИКА
17.02.2011 10:07

Мы беседуем с генеральным директором ОАО «Энергия-Тензор» А.А. Сирошем

– Александр Андреевич, остановится ли когда-нибудь рост тарифов на тепло и воду?

– Рост тарифов не остановится никогда из-за инфляции. Для нас это означает постоянное, идущее из года в год удорожание топлива и электроэнергии. С нашей стороны, с позиции работников малой энергетики, эта ситуация выглядит следующим образом. В 2010 году наш тариф вырос на 10%. При этом цена на газ для нас выросла на 26%, цена электроэнергии – на 18%, а наша зарплата не выросла ни на копейку. Да еще на 10% были снижены объемы затрат на капитальные ремонты, в той же степени снижены накладные расходы и расходы на материалы. Потому что расходы на газ и электроэнергию составляют половину наших затрат. В 2011 году нам установили тоже «хороший» тариф. С ним нам удалось на 7% поднять заработную плату. А расходы на капремонт и на все остальные статьи наших затрат практически не увеличились. Итого за 2 года роста наших доходов, которые обеспечивают содержание оборудования и сетей, нет. А говорят, что нам деньги девать некуда.

Наш тариф утверждает Топливно-энергетический комитет Московской области. Перед этим все наши показатели (удельный расход топлива, потери в сетях, запас резервного топлива и другие экономические составляющие тарифа) анализирует независимый аудит, лицензированный Федеральной службой по тарифам.

 

– Рост тарифов в стране обусловлен ростом стоимости энергоносителей. Рост ваших тарифов ограничен платежеспособностью населения. А есть ли ограничители роста тарифов на энергоносители? Можете ли вы снизу оказывать давление на газовщиков, нефтяников и поставщиков электроэнергии?

– Нет, не можем. На Газпром и большую энергетику мы не можем оказать влияния – их  политику роста цен на топливо поддерживает правительство.

– То есть российское правительство не заинтересовано, чтобы в городах и селах нашей страны тепло было доступно населению?

– Правительство, конечно, заинтересовано. Но оно учитывает, что основной доход в государственный бюджет поступает от продажи газа и нефти. Поэтому рост цен на них правительство не сдерживает, считая, что цена ресурсов должна достичь европейского уровня. А население России по европейским ценам расплачиваться не может. Оттого нас, коммунальных энергетиков, оказавшихся в середине этого пирога, и снизу, и сверху поджимают.

– Существуют у вас, малых энергетиков, профессиональные союзы или объединения, которые защищают перед правительством ваши корпоративные интересы?

– Да, существуют. У нас в области есть Союз теплотехников, который в том числе призван защищать интересы коммунальных энергетиков. Но он не может оказывать серьезное воздействие на решения даже областного правительства, что уж говорить о федеральном. Этот союз не так влиятелен, как Газпром или структура типа РАО ЕС. Множество российских городов и тепловых станций ничем не объединены. Вот у нас в городе три энергетических компании, которые могли бы конкурировать хотя бы по цене, надежности и качеству подаваемых энергоносителей. Но пока не все сети объединены, в разных частях города потребители не могут получать ресурсы от любого энергопроизводителя.

 

– Я имею в виду объединение не с целью делать общий бизнес, а корпоративное объединение для защиты общих интересов каждого из бизнесменов…

– Мне кажется, что в настоящее время влиять на правительство способны только олигархические структуры. В выигрыше оказываются те мелкие энергетические компании, которые входят в крупные холдинги. Например, Конаковская ГРЭС входит в крупную электрическую сетевую структуру, а выработка тепла там – побочный продукт. У них есть влияние, хотя только на одну часть своей сферы деятельности. Но им этого хватает. А мощных, больших котельных у нас практически не строят. Потому что в больших городах выгоднее иметь теплоэнергоцентрали (ТЭЦ).

– В нашей стране довольно высокие потери в тепловых сетях из-за их протяженности и высокой степени износа. Сейчас этот фактор вносит свой вклад в размер тарифа на тепло. Если посмотреть в будущее, то сохранятся ли такие длинные тепловые сети, как у нас в стране, или им на смену придут индивидуальные котельные для каждого дома, как в Западной Европе?

– На разных предприятиях разных городов потери в сетях сильно разнятся. Есть компании, у которых сети в хорошем состоянии, как, например, наше предприятие. Мы следили за сетями, отремонтировали за счет кредита Международного банка реконструкции и развития (МБРР) около 30 % трубопроводов. В Европе не везде работают индивидуальные котельные. В Северной Европе – в скандинавских странах – существуют и централизованные сети теплоснабжения. Скажем, в Копенгагене есть три сетевых компании, покупающие тепло у котельных, ТЭЦ и мусоросжигательных заводов. Одна из этих компаний учреждена одиннадцатью районами города, которые устанавливают свой тариф, отталкиваясь от цен на тепло каждого из производителей теплового ресурса. Сетевая компания обязана взять все тепло, произведенное мусоросжигательным заводом – мусор сжигать надо в любом случае. Остальное до необходимого объема – у других производителей. У кого-то покупают потому, что цена дешевле, а кого-то поддерживают из соображений экономического развития. Так и складывается тариф для населения. В Дании, Швеции, Норвегии многие пользуются централизованным теплоснабжением.

Что касается мини-котельных, то их в наших условиях тоже можно применять, рассматривая каждый проект с точки зрения экономической целесообразности, надежности и безопасности эксплуатации. В университете «Дубна» построена и работает небольшая котельная мощностью 6 Гкал/ час. Сначала ее эксплуатацию вел персонал университета. Стоимость одной гигакалории была примерно одинаковой и у ПТО ГХ, и ОГЭ ОИЯИ, и у нас. Потом, учитывая сложность решаемых вопросов и их затратность, университет передал котельную в эксплуатацию ПТО ГХ.

– Нужен ли нам для уменьшения тарифов городской водоканал?

– Все зависит от цели его создания. Можно и хорошее дело загубить, а можно из ничего сделать конфетку. Посмотрим, что из этого выйдет. Наше предприятие тоже хотят задействовать в этом проекте (у нас в аренде есть водопроводные сети: мы работаем на оборудовании, которое арендуем у администрации города до 2020 года), но на сегодня еще не совсем понятна структура этого нового предприятия.

– А почему самые высокие тарифы на энергию в Дубне у ДМЗ?

– Потому что у них очень маленькая реализация. Они поставляют тепло только себе и МКБ «Радуга». У нас, кстати, тоже реализация ниже возможной: котельная очень мощная, построена с перспективой на большое развитие, а загрузка оборудования сегодня меньше пятидесяти процентов. Мы можем весь город снабжать теплом. У нас мощность котельной 205 Гкал, а максимум, который мы выдавали за всю историю нашего существования, – 94 Гкал. Обычно мы работаем на уровне 60-80 Гкал.

– Значит, если бы нагрузка на котельную была полной, то вы бы понизили тарифы?

– Конечно.

– Получается, вы заинтересованы в большом строительстве  в правобережье?  И не против платы за подключение к вашей инфраструктуре?

– Да, заинтересованы. Конечно, для улучшения состояния сетей плата за подключение необходима. Но если говорить о котельной Большой Волги, то мощностей у нее много. И главный наш интерес – увеличить объемы реализации, чтобы снизить тариф для всех абонентов за счет подключения новых потребителей.