Новые сверхтяжелые: шаг в познании ядерных секретов Печать
22.12.2016 08:50

Пресс-­конференция с участием семи ведущих телеканалов страны по случаю значимого события мирового уровня – открытия трех новых химических элементов – состоялась 12 декабря в Лаборатории ядерных реакций Объединенного института ядерных исследований.

 

ЛЯР имени академика Г.Н.Флерова – колыбель,  альма­матер, где усилиями многонациональных коллективов лаборатории за 60 лет ее существования было открыто 11 сверхтяжелых элементов, доселе не известных миру, науке.   Причем, как заметил директор Лаборатории ядерных реакций Сергей Дмитриев, Институт и лаборатория – единственные в мире, где имена двух ученых увековечены в Периодической таблице Менделеева (флеровий – 114, оганессон – 118). Сверхтяжелыми элементами занимаются не только в Дубне, но и во  всем  мире: и в Японии, и во Франции, и в Германии, и в США.  Но признанный лидер этого направления академик Юрий Оганесян, и не случайно, что 118 химический элемент получил имя живущего ученого (второй случай в мировой истории, до него 106 элемент увековечил имя Глена Сиборга). Кстати, 118­й – это последний элемент, который завершает 7 период таблицы (инертных газов), на сегодня оганессон  самый тяжелый элемент. Это единственный элемент, не имевший даже вопросов по своей идентификации: 118 (оганессон) распадается до 114 (флеровия).

Как подчеркнул директор ОИЯИ академик Виктор Матвеев, представляя журналистам достижения лаборатории и ее научного руководителя академика Юрия Оганесяна, это выдающийся результат, свидетельство того, что научные идеи, которые были здесь сформулированы, непростые технологические и научные решения привели к возможности столь грандиозных достижений.

­ Я считаю, что международное признание открытия – это признание получения нового фундаментального знания физики, которое характеризует уровень проникновения в его секреты, ­ сказал Виктор Анатольевич. ­ Признание новых элементов – это высочайшее достижение, но его фиксация не есть повод, чтобы остановиться, мы движемся вперед, и лаборатория имеет  амбициозный  план: создание совершенно уникальной установки – фабрики сверхтяжелых элементов. Это научный объект, который в будущем году будет вводиться в действие. Это научный проект, который, по признанию наших коллег, в мире нигде в другом месте, наверное, и не мог быть реализован, потому что такого средоточия опыта, научного знания, видения того, как в этой области физики развивается исследование, там нет.

Поэтому весь мир с большим вниманием следит за реализацией уникального проекта, который позволит не просто фиксировать события, свидетельствующие о наличии, о возможности новых образований, но и детально изучать свойства сверхтяжелых элементов, их структуру, в чем заключаются ответы на очень многие вопросы современной фундаментальной физики, ­ подытожил директор ОИЯИ.

Кстати, перед учеными, открывающими новые элементы, стоит очень нетривиальная проблема: найти им место в таблице Менделеева, причем  можно открыть новый элемент, но отыскать место в таблице, изучить его химические свойства – весьма непростая задача.

Новое понимание мира

Первое, что интересовало журналистов,  это,  конечно же,  прикладное назначение открытых элементов, в какой области они могут быть задействованы. На что Юрий Цолакович ответил:

­ Вообще долгое время считалось, что их (сверхтяжелых) не должно быть. Потому что воззрения физиков до 70 годов прошлого века  говорили о том, что элементы в таблице должны кончиться на сотом порядковом номере. Ученые Георгий Гамов и Нильс Бор считали, что это нечто бесструктурное, как капля жидкости, поэтому дальше сотого элемента хода нет. Но оказалось все сильно зависит от того, что собой представляет ядерное вещество.

Сам факт существования сверхтяжелых элементов – сведения о том, что элементы имеют внутреннюю структуру, и мир не заканчивается на сотом элементе. Время их жизни катастрофически падает вниз, мы уходим в море нестабильности, но далеко до известной области появляются острова стабильности благодаря этой структуре. То, что сейчас мы говорим о сверхтяжелых элементах, имеет фундаментальное значение – где пределы существования материального мира.

По поводу пользы, должен вас разочаровать, прямо сейчас практического применения от открытия ждать не стоит, его не будет, а будет новое понимание мира. То есть идет корабль, тащит за собой невод,  и в нем именно то, что интересует науку. Это занятие подобно тому, как появился интернет, поэтому оно прямо меняет представление о физике, ­ поделился Юрий Оганесян.

­ Что касается практической значимости открытых элементов, чтобы синтезировать новый химический элемент, нужно создать коллектив специалистов, множество новых технологий, построить новые ускорители. Здесь говорилось об интернете, а возьмите ядерную медицину, которая полностью вышла из ядерной физики, ­ добавил директор ЛЯР Сергей Дмитриев.

Что дальше за 118­м?

Вопрос не праздный, ведь с введением фабрики сверхтяжелых ионов можно прогнозировать химические и физические свойства элементов, тяжелее 118­го, который на сегодняшний день самый тяжелый…

Юрий  Цолакович  отметил, что физики безумно счастливы, когда новый элемент появляется со скоростью один атом в день, рады и когда имеют один атом в месяц, как,  например, появился 118 элемент, но вообще­то они терпеливые люди и могут ждать события и год. Например, японцы три атома 113 элемента «делали» в течение 9 лет.

­ Когда у нас будет работать фабрика сверхтяжелых элементов, ­ сказал академик Оганесян, ­ эти познания будут идти примерно в сто раз быстрее. Необычная вещь, когда не один атом в день, а сто... Для нас очень существенно получать информацию в сто раз быстрее. Словом, мы высадились на остров, до вершины еще не дошли, но новый корабль строим.

­ Каждый следующий шаг по открытию нового сверхтяжелого элемента ­  это не просто подвиг технологический, научный, но с точки зрения физики он дается труднее и идет в направлении критического  состояния  вещества, материи, ­ продолжил директор ОИЯИ. ­ Чем выше заряд ядра, тем больше приближаемся к критической точке. Еще возможно несколько шагов по открытию сверхтяжелых элементов, и мы придем к такому заряду нового элемента, который вызовет нестабильность окружающего физического вакуума.

­ Все­таки 25 лет потрачено, и чтобы вы представляли себе, что мы познаем окружающий нас мир, идем неизведанной тропой, понимаем, что тупик, возвращаемся назад, идем по другой тропе, опять тупик…  То есть разочарований в этой работе значительно больше. Говорят, если из ста попыток семь удачных, вы гениальны. Прежде  всего  это страшный труд, в котором больше сомнений, больше отрицательных эмоций, пока наконец­то что­то прояснится.

Что будет дальше, какие открытия, никто никогда вам не скажет. Потому что любой следующий шаг может изменить представление о будущем. И в этом сила науки. Техника – это эволюционное развитие, а наука – революционное, она может поменять все, ­ уверен Юрий Цолакович  Оганесян.

Был вопрос и о четвертом открытом элементе, 113­м, закрепленном международным комитетом за Японией и получившем имя нихоний. Как ответил С.Н.Дмитриев, японские коллеги и мы шли разными путями: наш коллектив получил 113 как дочерний продукт… «Если посмотреть на даты публикации открытия, то они совпадают у нас, и у японцев, если посмотреть на дату принятия журнального варианта, то мы подали его раньше. Но поймите   другое: из 6 элементов, открытых в XXI веке, 5 отдано ОИЯИ. Наши японские коллеги потратили на это более 10 лет. Руководитель японских ученых в определенной степени наш ученик, работал много лет  в Лаборатории ядерных реакций, прежде чем начал эти работы в Японии. Мы не сочли для себя правильным опротестовывать решение ИЮПАК», ­ прокомментировал директор Лаборатории ядерных реакций.

Долго еще журналисты не отпускали академика Юрия Оганесяна, уточняя,  какие трудности стояли на пути синтезирования  сверхтяжелых, просили поделиться ощущениями: каково это, осознавать, что твое имя носит новый химический элемент.

­ При назывании элементов есть некоторые правила, но всегда это делают только авторы. Мы работаем большим коллективом, куда входят и международные ядерные центры, в том числе и американские. Я благодарен своим коллегам, с которыми прошел долгий путь, за открытие новой теории, которая действительно объясняет мир, и доказательство тому не один, а несколько новых элементов, ­ заключил Юрий Цолакович.

­ Для нас было чрезвычайно важно, что само предложение дать 118 элементу имя Юрия Цолаковича Оганесяна поступило от наших американских коллег, которые вместе проводили эти исследования. Конечно, мы, сотрудники ОИЯИ, испытываем чувство высочайшей гордости, когда после полугодовых обсуждений, они, кстати, были открытыми, нас с ними знакомили, предложение было поддержано. Мы радуемся и гордимся, что живем в одно время с Юрием Цолаковичем, имеем возможность с ним общаться, внимательно его слушать. Уникальная, редко повторяющаяся в истории ситуация, но справедливая, вызывающая законную гордость всех, кто с этим связан, ­ поделился в завершение своими чувствами директор ОИЯИ академик Виктор Матвеев.

С пресс­конференции Татьяна Крюкова

2 марта в Москве, в Центральном доме ученых РАН на Пречистенке, состоится значимое  для всей российской науки событие  – инаугурация названий новых элементов. Приедут коллеги наших ядерщиков из США и других стран мира.