С Николаем Ивановичем я впервые встретился в 1989 году на приборном заводе «Тензор». В то время я работал в группе планировок и мощностей и занимался в составе группы перепланировкой  производственных и административных помещений, в том числе и цеха №46, где в то время заместителем начальника цеха по подготовке производства был Николай Иванович Захаров. Он мне сразу запомнился как человек очень инициативный и настойчивый, способный увлечь своей идеей других – доказать необходимость проведения реконструкции своего цеха, получить на это необходимые средства и провести эту реконструкцию несмотря на все проблемы и трудности.

Он не думал о  невозможности решения тех или иных проблем – он их решал и поэтому всегда добивался воплощения в жизнь всего задуманного. Если надо было решить какой-либо вопрос,  касающийся работы цеха, он готов был дойти до руководства предприятия, доказать и отстоять свою позицию.

Хорошо помню эпизод, на мой взгляд, очень характеризующий характер Николая Ивановича. Я стою у кульмана и разрабатываю планировку – в соответствии с плановым заданием. Вдруг в комнату входит Николай Иванович и  выяснив, что его цехом пока не занимаются и что до перепланировки его цеха очередь не дошла, буквально хватает за руку, ведет в свой  цех  и показывает, рассказывает, как  в нем должно быть расставлено оборудование, какие станки необходимо  заказать и приобрести для выполнения плановых заданий и развития цеха.

Его не останавливало даже то, что станки не  могут быть установлены, так как не проходят по весу и нагрузке на перекрытие. Он настаивал и добивался своей цели за счет своей энергии и инициативы. И вопросы, которые, казалось бы,  решить просто невозможно, решались, причем не всегда  за счет денежных затрат, а за счет сил, энергии и пробивной  силы Николая Ивановича.

Когда через полгода со дня нашего знакомства Николай Иванович предложил мне временно поработать  у него на производстве, размещавшемся в то время в АТП, я согласился. И летом целый месяц строгал, пилил, шлифовал,  познавая азы мебельного производства.

Я был свидетелем того, как Николай Иванович сам, своими руками делал  первые деревообрабатывающие станки, с которых и начиналось все производство. Он  сам сваривал  станину,  находил двигатели, ремни, заказывал на производстве шкивы, шпиндельные узлы…

Фрезерные и шлифовальные станки, сделанные его руками, работали долго, так как сделаны были просто и надежно. Сейчас они установлены в фойе «Промышленной компании «Экомебель» и напоминают о том, с чего начиналась история фирмы.

Через два месяца, после долгих уговоров Николая Ивановича, я все-таки принял решение уйти с приборного завода «Тензор» и перейти на постоянную работу в фирму Экомебель»,  в то время носящую название «Жилсервис».  Потом была «макетка» (участок изготовления макетов), в которую Николай Иванович перевел фирму, так как в столярном цехе АТП уже не хватало места – заготовки и готовая продукция складывались на 2-й и 3-й ярусы стеллажей,  под которыми стояли станки.

И все это время он работал сам, своими руками,  так как  в то время  на фирме было всего несколько человек и не было разделения труда. Зато была  энергия  Николая Ивановича и большое желание работать.

Наравне со всеми он дежурил  по ночам, охраняя имущество «макетки», вместе со всеми грузил лес, загружал его вручную в сушилку.

И все это время рядом с ним делила трудности его жена – Татьяна Григорьевна Захарова, воспитывала сына и маленькую дочь, а по ночам  вела бухгалтерию фирмы.

Предприятие росло и расширялось. Менялись модели кухонь, становясь более изящными и  совершенными. Производство расширялось, появилась новая продукция – столы и стулья. И все благодаря его стараниям, стремлению к  дальнейшему развитию и движению вперед.

Будучи по специальности и профессии «металлистом», он всегда любил работать с деревом – более живым,  чем холодный металл, природным материалом, хотя и более сложным в подготовке и обработке, но зато и более красивым.

Николай Иванович много читал специальной литературы, чтобы понимать принципы и технологию обработки древесины. Из металлообработки  он ввел свои допуски на обработку древесины – на порядок меньшие, чем допускалось нормативами. На ряд деталей были установлены  допуски в несколько сотых миллиметра ( так называемые «сотки»), чего в деревообработке в принципе никогда не было.

Он  сам контролировал процесс производства на любой его стадии – от подготовки и сушки леса до готовой продукции – и всегда весь свой опыт и знания передавал другим. Он подбирал в свою команду людей грамотных, инициативных, болеющих за общее дело, за производство. Равнодушным к работе на фирме не было места.

Николай Иванович всегда умел увлечь за собой, убедить в правоте своих действий, доказать правильность выбранных им решений.

Производство росло и развивалось. Одним из первых среди мебельщиков он перевел производство на заказную систему. До этого в Советском Союзе все предприятия по изготовлению кухонь выпускали серийные кухни для типовых квартир.  Заказная система позволила выйти на новый уровень производства  и реализации кухонных гарнитуров, сделав их более привлекательными, позволяя  удовлетворить любые пожелания заказчиков. Теперь мебель стала индивидуальна для каждого заказчика  и позволила оптимально использовать всю площадь кухонного пространства.

Николай Иванович всегда был полон жажды жизни. Он стремился познать все новое и применить это в своей деятельности.  Очень часто мы ездили в командировки на зарубежные предприятия и всегда  привозили новые идеи, новые технологические решения. На основе их и построено сегодняшнее производство, оснащенное самым современным немецким и итальянским оборудованием.

Умел он и отдыхать. И хотя не так часто это ему удавалось, но из каждой поездки он привозил массу впечатлений и делился ими, с восторгом рассказывая о путешествиях в Индонезию, Австралию, Америку, Китай, на Камчатку. Везде, где была возможность, он брал машину в прокат и наматывал тысячи километров, приобретая свободу передвижения  и тем самым получая больше возможностей изучить культуру и быт страны изнутри,  из самой глубинки. Помню, как однажды в Германии на автобане (в каждой поездке он брал в аренду разные автомобили) он достиг скорости 240 км/час. Сколько радости и сколько эмоций это ему доставило!  А однажды,  прилетев в Германию поздно вечером, проехал несколько сотен километров ночью – в совершенно не знакомой стране, на новом  для него автомобиле, ориентируясь только по карте (тогда навигаторов еще не было). Он всегда водил машину очень аккуратно, ни разу не попав в аварию или ДТП. И всегда думал о тех, кто с ним рядом, в том числе об их безопасности.

Из своих путешествий  Николай Иванович привозил разные необычные камни для своей коллекции. Окаменевшие кости древних животных,  вулканические камни, камни необычной формы и происхождения. Помню, как-то в Италии, в г. Триесте, мы забрели  ночью в амфитеатр I-II века нашей эры. Он и там нашел камень – обломок от древних ступеней. Теперь и этот камень,  наверно,  занимает далеко  не последнее место в его многочисленной коллекции.

И хотя обычно все поездки за границу на зарубежные предприятия или выставки были крайне насыщены встречами, деловым общением, обсуждениями планов приобретения оборудования и дальнейшего  развития предприятия, иногда выдавались дни или часы отдыха. Помню, на севере Италии, недалеко от словенской границы мы посетили итальянский дом с настоящим винным погребом, вырубленным  в скале. Хозяева угощали нас молодым вином прямо из бочек, а потом, за столом на веранде с видом на Средиземное море, уже созревшим вином, но сохранившим те же неповторимые вкусовые оттенки. Потом было купание ночью в Средиземном море, подъем на самую высокую точку Триеста, где расположена  древняя базилика, и возвращение в гостиницу под утро. И вот уже усталые, но довольные и переполненные самыми положительными эмоциями,  мы летим в самолете, обсуждая события последних дней.

Таким я и запомнил Николая Ивановича Захарова. Такого разного, иногда совсем неоднозначного, иногда, может быть, излишне жесткого и эмоционального, но всегда открытого, энергичного, жизнерадостного,  честного и  принципиального человека, стремящегося сделать жизнь лучше хотя бы в масштабах своего родного предприятия и города, ставшего для него родным.

С.В. Лимонин