Охранялся совестью народа... Печать
05.09.2012 12:06

Ранний телефонный звонок 30 августа не предвещал ничего хорошего: «Сгорела веретьевская деревянная церковь…» Информация с трудом доходит до сознания, а память невольно начинает рисовать яркие картины, связанные с глубоким детством и местом, о котором идет речь.

Пронеслись калейдоскопом деревянный больничный, как бы сейчас сказали, городок, со стационаром, родильным отделением, своей конюшней и столовой в конце пятидесятых, разместившийся там трудовой лагерь в начале семидесятых (это уже вполне осознанные воспоминания подростка), действующее кладбище, и по сей день примыкающее к новым постройкам на месте бывшего лагеря, и он, храм Георгия Победоносца на Веретьевском погосте, построенный два века назад без единого гвоздя…
Памятник архитектуры конца 18 века, точнее, 1778 года постройки. Щемящее чувство не отпускает: на этом погосте покоятся мои деды и прапрадеды, когда-то молившиеся в веретьевской церкви о спасении, отпевали их, кстати, тоже здесь.
Таким его помнят: из глубины веков
Место, которое на всю жизнь врезалось в память и душу, находится совсем рядом с  наукоградом – по прямой всего каких-то 15 километров.
К северу от Москвы, в Талдомском районе, у берега реки Дубны расположен Георгиевский погост, в настоящее время чаще именуемый по  названию соседней деревни – Веретьево. Здесь, среди леса, находится одна из немногих сохранившихся в Подмосковье старинных деревянных церквей. В настоящее время в Центральной полосе России подобные постройки, к тому же стоящие не в музеях-заповедниках, а на своем исконном месте, представляют немалую редкость.
«Громадные вековые ели и березы под напором ветра жалобно скрипят и стонут, накреняясь сухими стволами к почерневшему и рассохшемуся от времени храму», – делились паломники когда-то впечатлениями, оставленными от посещения этого места.
Читаем дальше: «Георгиевский погост, что у деревни Веретьево, был своего рода чудом света нашего дубненского края. В 70-е годы из Москвы сюда ехали целые электрички паломников, жаждущих своими глазами увидеть чудо деревянного зодчества. И зимой, и летом. В 2003 году храм отпраздновал свое 225-летие».
Тогда строили надежно, не торопясь, со знанием дела и дерева, и с любовью. Рубленые бревна хранили тепло рук плотника. Топор, в отличие от пилы, как бы сминает дерево, закрывая поры (пилой структура дерева раздирается),  и стоит рубленное топором дерево  веками, и дождь, и ветер ему нипочем. Гвозди такой конструкции не нужны. Бревна крепились специальными замковыми соединениями.
В 30-е годы разломали крыльцо храма, которое было с западной стороны, и дверь, ведущая внутрь и запирающаяся огромным ключом, так и осталась на уровне второго этажа. В это же время  в богоборческие 30-е сняли пол на первом этаже. Так церковь и стояла на огромных валунах, продуваемая ветрами. В 60-е еще держался иконостас с иконами, а в 70-е тишину погоста нарушили детские голоса. Неподалеку организовали трудовой лагерь дубненской детворы. На берегу реки, через дорогу от церкви,  поставили большие палатки…
Проекты будущего
В свое время, до 2003 года, как писала местная пресса, у талдомского церковного руководства были уже два проекта относительно будущего веретьевской церкви. Первый – перевезти ее в поселок Северный – военный городок восточнее Талдома, где была создана новая достаточно активная община верующих. Наибольшую опасность при таком раскладе составляло то, что разобрать здание можно было быстро, а собрать проблематично, потому что Талдомское благочиние относится к числу небогатых.
Впрочем, этот проект сразу же отмели, опасаясь многочисленных в подобной ситуации бюрократических и материальных затруднений.
Был и второй проект – устроить в церкви мемориальный музей в память репрессированного подмосковного духовенства. Одной из причин этого является то, что настоятель веретьевской и стариковской (примерно  в трех километрах от Георгиевской) церквей отец Феодор Дорофеев в 1937 году был расстрелян (под Москвой на Бутовском полигоне). Ныне он канонизирован как священномученик. Однако замыслы эти так и остались замыслами.
Хронология пожара
Полыхающий храм, по словам огнеборцев  караула ПЧ-272, выезжавшего на пожар, был виден из Талдома, а это как минимум 18 километров от очага.
В тот же день мы поговорили с начальником  территориального управления силами и средствами ГУ МО «Мособлпожспас» Е.С. Шешеней, который выезжал на место пожара в качестве оперативного дежурного.
Он сообщил, что сигнал о том, что горит деревянная церковь в Веретьеве, поступил к ним на пульт 30 августа около 3 часов 28 минут из ОВД Талдомского района.
В тушении были задействованы четыре пожарных цистерны: две из ПЧ-272 (г. Талдом), одна – ПЧ-215 ( г. Запрудня), одна – ПЧ-74
(г. Дубна). В 4:45 фиксируется локализация огня, в 5:15 – ликвидация.
«На момент прибытия пожарных караулов, – констатирует Евгений Сергеевич, – высота пламени достигала более 15-20 метров, практически отстаивать уже было нечего: храм начал складываться.
Рядом проходила линия электропередачи, обгорел столб, оплавились провода. Нужно было не допустить, чтобы пострадало кладбище, и мы постарались ничего не сломать при тушении. Частично на кладбище пострадали те могилы, которые были ближе к храму, остальные  пожарные отстояли».
– Как Вы думаете, причина пожара – поджог? – спросили мы.
– До официального заключения говорить об этом не имею права, но одна из основных версий именно такова.
По состоянию на 3 сентября материалы дела о поджоге (в этом сомнений нет), как сказал дознаватель Талдомского отдела надзорной деятельности при главном управлении МЧС России В.С. Бернада, переданы в ОВД г. Талдома.


Кощунственный поступок
Настоятель храма Архангела Михаила в Талдоме и переставшего существовать 30 августа  храма Георгия Победоносца протоиерей Илия Шугаев отмечает, что сгоревший храм – самый старый на территории Талдомско-Дубненского благочиния  и единственный в деревянном исполнении.
Памятник архитектуры 18 века, охранявшийся государством, как значилось на табличке, прикрепленной к потемневшим от времени бревнам,  долго медленно разрушался, пока не вошел в государственную программу, по которой его наряду с другими вошедшими в список храмами должны были отреставрировать.  
«С 2006 по 2010 год по этой государственной программе выделялись деньги на реставрационные работы, однако в 2011-2012 годах строительство замерло, – говорит отец Илия. – В 2010 году в храме Георгия Победоносца был обновлен фундамент, заменены два-три венца, полностью перекрыта крыша и здание обшито тесом. Оставалась только внутренняя отделка».
Священник оценивает поступок поджигателей старинного храма на Веретьевском кладбище как кощунство. Первая мысль батюшки именно о поджоге, так как электричества внутри памятника архитектуры не было, никаких материалов, которые могли бы воспламениться сами по себе, тоже. Да и погода к самовозгоранию не располагала – шел дождь.
Конечно, церковь в том виде, в котором она была, уже не вернуть. Хотя планы сделать ее после реставрации действующей  обсуждались. Вопрос, будет ли она восстановлена после пожара.
«Мое мнение, – делится протоиерей, – которое разделяют и представители духовенства, и представители государственных органов культуры, храм надо восстановить. Каким образом  и на какие деньги это будет происходить, загадывать рано, но, думаю, из церковных средств».
Последний вопрос, который мы задали отцу Илие, касался случаев подобного кощунства, дикости, варварства на территории благочиния. «Три года назад на талдомском городском кладбище кресты срубали», – припомнил батюшка.
Не хочу углубляться в тему противостояний в стране, развернувшихся на фоне некоторых, имеющих политическую окраску, событий. В заключение  процитируем слова Пушкина, которые  привела форумчанка на дубненском городском форуме, они очень созвучны тому, что сама думаю: «Дикость, подлость и невежество не уважает прошедшего, пресмыкаясь пред одним настоящим».
Только вдумайтесь: эта деревянная церковь стояла в 1812-м, и в 1917-м, и в 1941-м, а в наше мирное время её не стало...
На Георгиевском храме еще пару лет назад на белом листке бумаге, отпечатанном на компьютере, было написано: «Охраняется совестью народа»…

Татьяна Крюкова