СРОЧНО!

Домой Добавить в закладки Twitter RSS Карта сайта

У истоков образования: когда все было первым... Печать
29.05.2014 10:55

Посвящается памяти Э. Э. Лийвака, первого директора школы № 6, учителям
и учащимся, стоявшим  у истоков становления ее деятельности.

Неожиданное предложение

В середине августа 1967 года в моей жизни позади была  школа и неудача с поступлением на исторический факультет Московского областного педагогического института имени Н. К. Крупской. Впереди – полная неопределенность в своем будущем: где работать, чем заниматься? Мысль о педагогической деятельности как­то не приходила в голову, но тут вмешался его величество случай, которому я сейчас, через 45 лет, очень благодарен. Им оказалась неожиданная встреча на улице с Н. Я. Шишкиной – заведующей школьным отделом горкома ВЛКСМ. Она меня знала по моей активной работе в четвертой школе, поэтому живо поинтересовалась моими результатами с поступлением в институт.  Посетовала на неудачу и пожелала успехов с будущим жизненным обустройством. На том и разошлись.

Прошло несколько дней, и вдруг меня нарочным приглашают придти в горком комсомола. Как всегда бывало, да и сейчас бывает, вызов во властные структуры (ГК ВЛКСМ был в то время к ним причастен) довольно часто сопряжен с определенной тайной, заставляющей приглашенного размышлять о предмете вызова, который становится ясен лишь при непосредственной встрече.

К указанному времени появился на ул. Советской (ныне – ул. Флерова), дом 11 в комсомольском крыле и предстал перед Н. Я. Шишкиной и тогдашним заведующим отделом организационной работы горкома  Ю. К. Коломенским.

Беседа началась издалека. Вновь зашел разговор о моих послешкольных «успехах», который перешел в характеристику моих заслуг в школьном комсомоле. Напомнили мне о моей работе комсоргом класса, членом комитета ВЛКСМ школы, ответственным за военно­патриотическую работу, о работе по поиску погибших воинов 365 стрелковой дивизии. По их оценкам все сходилось на том, что заслуг у меня немало и есть основания предложить мне поработать старшим пионервожатым в открывавшейся в городе новой школе – школе № 6. При этом убедительной аргументацией служило и то, что в горкоме меня уже хорошо знают, и что такие активные парни крайне необходимы в пионерской работе.

Конечно, мне было лестно доверие моих старших товарищей­комсомольцев, но  не оно повлияло на мой выбор. Весомым для меня оказался другой аргумент – предстоящая интересная работа с ребятами. И я принял горкомовское предложение, о чем сейчас, через 45 лет, нисколько не жалею. Такое может быть лишь тогда, когда тебе всего 17 лет  и ты не обременен житейским опытом, еще «не набил шишек» и «не зализывал раны» от неудач. Одним словом, юношеский романтизм, решавший судьбу многих людей, определил и мою. Самое интересное, что родителям о своем решении я рассказал как о свершившемся факте,  и, надо отдать им должное, они с пониманием отнеслись к нему.

Стоит заметить, что появление в городе шестой школы именно тогда, в 1967 году, было насущной потребностью, вызванной ростом числа учащихся в существовавших школах, не справлявшихся с  большим потоком детей в быстро растущем городе. Если в 1957  году  число учащихся  в шести  школах г. Дубны было 3,5 тыс., то в 1967 году  их было уже  7 тыс.   В 1955 году в институтской части была открыта полнокомплектная  школа № 4. В 1958 году появилась новая школа в левобережье – школа № 5. В 1961 году начала работать школа № 8, а в 1963 году – школа № 9. В 1964 году – школа №10. К 1967 году во всех школах, расположенных в институтской части города,  обучение проходило в две смены, поэтому в мае 1967 года исполкомом городского Совета депутатов трудящихся было принято решение об открытии новой школы – восьмилетней. Ей предоставлялось помещение на ул. Мира, д.1 (ныне Дом учителя), имевшее к тому времени свою историю.

Это здание было построено в 1951 году для уже работавшей школы № 3, и, после ввода в эксплуатацию школы № 4, в нем стали заниматься начальные классы, а вечерами шли занятия школы работающей молодежи.  Будучи  мальчишками, мы  иногда туда вечером прибегали, чтобы с любопытством посмотреть,  как  великовозрастные «дядьки»  сидели за партами и серьезно занимались учебой. С 1963 года здесь функционировала школа № 9, перешедшая в сентябре 1966 года в новое здание на ул. 50­летия ВЛКСМ (ныне ул. Сахарова).

В соответствии с принятым решением в июле – августе 1967 года  проходило активное комплектование школы педагогами.  Ее директором назначили методиста городского отдела народного образования Эльмара Эдуардовича Лийвака.

Первый директор

К тому времени ему исполнилось 33 года (вот пример доверия советской системы молодежи). Но  несмотря  на довольно молодой возраст, он уже имел за плечами большой опыт педагогической работы, в том числе и управленческой, в учебных заведениях Сибири. К тому времени его отлично знали и как хорошего учителя истории, и как вдумчивого, обстоятельного и справедливого методиста.

Э.Э. Лийвак родился  20 мая 1934 года в  Зырянском районе Томской   области. Эстонское село, где он вырос, появилось в столь глухих и отдаленных местах в результате столыпинских новаций 1907–1911 гг. по переселению из Европейской России излишнего и недовольного жизнью населения. По национальности он был эстонцем, что не могло не сказаться на особенностях характера Э.Э. Лийвака. По­моему, в нем сконцентрировались лучшие качества характера, присущие этой национальности: системность, выдержка, обстоятельность, глубина понимания проблем, трудолюбие и скромность, настойчивость. Конечно, огромное влияние на их формирование оказали семейные традиции и та обстановка, в которой приходилось жить мальчишкам военной поры и послевоенной молодежи.

Трудиться начал рано. После окончания с отличием 7­летней школы поработал в колхозе, а затем поступил в педагогическое училище, которое закончил  в 1956 году,  тоже с отличием,  и был направлен в  Тукайскую сельскую школу.

Прошел службу в армии, откуда пришел старшим сержантом,  и потом снова вернулся на педагогическую работу. Несколько лет руководил сельской школой и одновременно учился заочно на историческом факультете Томского университета.

В  Дубну приехал в 1961 году. Поработал учителем в школе
№ 10, а потом,  в 1962 году, был приглашен на работу в гороно заведующим методическим кабинетом. Штат отдела образования в то время был небольшой: заведующий да методист, поэтому в силу складывающихся обстоятельств  наряду со своими прямыми обязанностями  ему довольно часто приходилось выполнять и работу, входящую в полномочия заведующего. Методическая работа требовала хорошего знания ситуации на местах, как в школах, так и у конкретных учителей по предметам. В отличие от современного управленческого стиля, когда о состоянии обучения и воспитания в большей степени судят по бумажкам, тогда выводы делали после непосредственного общения с педагогом, со школой, посещения (да не один раз) уроков, воспитательных мероприятий. Контроль был постоянный (и даже порой излишний), но это было полезно как для педагогов, так и для руководителей городского образования.

Благодаря общению с методистом  учителя получали дополнительный педагогический опыт и определенную популярность в педагогическом сообществе. В гороно довольно хорошо знали ситуацию на местах, владели ей, знали и проблемы  учительства и всячески популяризировали наиболее талантливых и успешных.

Роль методиста во всем этом была не совсем простой. На него возлагалась серьезная ответственность за результаты проверок, делавшихся оценок. С другой стороны, ему приходилось быть и своеобразным «учителем учителей», так как надо было обучать их методическому мастерству и распространять все лучшее, что накапливалось в педагогической практике в стране, области, городе, да и в конкретных школах. А Дубна того времени была подлинным педагогическим «клондайком». Так что методист должен быть  на голову выше учителей и руководителей учебных заведений и в теоретическом,  и в практическом плане, хорошо ориентироваться в многочисленных инструкциях и партийно­государственных решениях. К тому же быть и своеобразным дипломатом, способным уходить от конфликтных ситуаций, возникавших после его посещений. Ведь не всякий директор, завуч или учитель мог сразу согласиться с претензиями, требованиями, рекомендациями представителя гороно. Одним словом, методическая работа стала для Э.Э. Лийвака хорошей школой подготовки к директорству, а потом и к руководству образованием в городе на протяжении почти 20 лет.

Заместителем директора, завучем  назначили Лию Прокофьевну Иванову – учителя русского языка и литературы и школы № 4. Глубоко влюбленная в свой предмет, подходившая к нему не только с позиций учебной программы, Лия Прокофьевна умела увлечь им и своих учеников, буквально очаровывая их русской литературой. Работая в школе № 4, она часто организовывала с учениками литературные вечера, ставила спектакли, ездила с ними на экскурсии. Любила учеников, и они платили ей тем же. Ее спокойная, выдержанная, ироничная, с тактичным юмором манера общения умело сочеталась с требовательным, принципиальным и уважительным подходом, что, в конечном счете, способствовало хорошему контакту с коллегами и учащимися.

Комплектование школы проходило путем перевода из 4­й и 8­й школ по одному классу – со 2­го по 6­й, набору в 1­е классы детей из закрепленного микрорайона. Классы возглавляли опытные и интересные педагоги, яркие личности, прекрасные люди. В их числе: Е. Н. Шулякова, Н. В. Долгая,
О. А. Тимофеева, Н. П. Суздальцева, Н. В. Хренова, О. А. Поспелова, Е. Анцупова, К. Н. Лабутина и другие. Именно они и составили костяк педколлектива, закладывали основы педагогических традиций. На их фоне я, да и пришедшая чуть позднее работать учителем пения Н. Зубарева, выглядели совсем юными. Но если у нее за плечами было полученное музыкальное образование по классу скрипки, то у меня педагогический багаж был совсем пуст. Ведь опыт комсомольской деятельности в школе уж никак нельзя было брать в зачет. Однако было одно и главное желание – заниматься малоизвестной мне пионерской работой.

Начало трудовой биографии

24 августа я вышел на работу. С этой даты и началась моя трудовая биография. Первые дни нам с
Э.Э. Лийваком (а мужчин­то больше и не было) пришлось заниматься и сугубо мужским делом: разносить и расставлять учебную мебель по классам. Солдаты из воинской части привозили ее на грузовиках, сгружали, заносили в фойе второго этажа, а мы с директором завершали подготовку классов. Вышли на работу и учителя, которые мыли окна, полы, кое­что подкрашивали, рисовали наглядные материалы.  Одним словом, все были заняты кропотливой работой, чтобы достойно принять первых учеников новой школы.

Состоялся первый педагогический совет. Большинство педагогов друг друга знали, как и знали директора, поэтому заседание сразу пошло без особых официальных церемоний. Какого­то программного выступления не было. В своем докладе Эльмар Эдуардович определил основные задачи, а дальше уже разговор пошел об учебной нагрузке, о церемонии встречи детей 1 сентября. В общем, все как­то обыденно, но не для меня. Ведь мне, 17­летнему юнцу, еще не осознавшему себя взрослым, тем более уже в некотором смысле педагогом, все было необычно. Как и необычно было впервые публично услышать представление Э.Э. Лийвака, назвавшего меня Николай Николаевич. Мне 17 лет, а я – Николай Николаевич! Приподнялся, чтобы меня увидели, хотя каждому было понятно, кто пионерский вожатый. Чувствовал себя неловко, но эту неловкость быстро сняла Екатерина Никитична Щулякова брошенной фразой: «Хорошо, что вожатый – парень». Стоит отметить, что в истории дубненской городской пионерской организации это был первый случай, когда на вожатскую работу пришел молодой человек. Потом вожатыми трудились еще два парня, один из которых нынешний директор школы № 1
А.И. Руденко.

На первом месте – организационные вопросы

Первые месяцы, да и весь учебный год  педагогическому коллективу школы № 6 приходилось решать множество вопросов, но особое место занимали организационные. Надо подчеркнуть, что уже с первых месяцев существования школы в коллективе установился хороший деловой и мажорный стиль. В этом большая заслуга директора Э.Э. Лийвака и завуча Л.П. Ивановой. Среди учителей не было недовольств, противоборства, групповщины, а было ясное понимание стоящих целей и общие усилия в их достижении. Не обходилось без критики и дискуссий, но они носили конструктивный и созидательный характер.

Касалось это и работы пионерской дружины. Сейчас, когда прошло более 45 лет, оценивая себя, свои действия, могу утверждать: у старших товарищей, и прежде всего  у классных руководителей, была масса поводов для того, чтобы меня – мальчишку – с высоты их опыта  да и педагогических необходимостей  учить разуму, и в довольно резкой форме. Однако вместо бытующего иногда в некоторых педагогических коллективах педагогического чванства по отношению к начинающим педагогам, в школе № 6 со стороны старших товарищей было хорошее желание не поучать, а помогать. И не последнюю роль здесь играл директор: своевременная подсказка, выяснение моего мнения, тактичная оценка по итогам сделанного и, что редко бывает, защита пионервожатого от отдельных выпадов, которые были крайне редки. Он не жалел времени поговорить по душам, разобрать проведенные мероприятия. К нему можно было просто приходить поговорить о наболевшем.  И я очень благодарен Э.Э. Лийваку за все это.

В школьной жизни все гармонично. Каждый в ней элемент, каждая структура играет свою особую роль в ее организации и в решении задач, что стоят перед педагогическим коллективом. Особая миссия здесь принадлежит классным руководителям. И я понимал: без них сложно будет что­либо сделать в пионерской дружине школы. Миссия старшего вожатого – организовывать в масштабах школы деятельность пионеров, втягивать в нее всех детей. И здесь ну никак не обойтись без тех, кто непосредственно работает с детьми и несет (во всяком случае, в советской школе) от лица государства ответственность за настоящее и будущее ребятишек. Поэтому классные руководители играли в деятельности школьной пионерской организации ключевую роль. Именно они обеспечивали организационное и методическое сопровождение пионерской жизни. И она была интересной там, где классный руководитель понимал важность пионерской работы и умело ее использовал для достижения образовательных и воспитательных целей. Не каждый из классных руководителей был подготовлен к организации пионерской жизни. В основном  за плечами опыт своей пионерской деятельности, да и опыт, накопленный в процессе педагогической работы. И здесь мне  как вожатому пришлось выступать и в роли инструктора­методиста.

Пионерская организация – из скаутского движения

Здесь, пожалуй, стоит отвлечься от основного изложения и высказать свое мнение о вожатых. Пионерская организация, родившаяся из идей скаутинга, взяла на вооружение один из главных его элементов – необходимость руководства детским коллективом со стороны старших и более опытных взрослых. Скаут­мастер был ключевым элементом воспитательной системы. При создании пионерских отрядов скаут­мастера стали пионерскими вожатыми, от слова «вожак». Причем  ими должны быть комсомольцы  как носители идеологии и своеобразный элемент, обеспечивающий преемственность поколений: пионеры – комсомольцы, коммунисты. В чем, кстати, ничего странного не было, это нормальная цепочка в политической системе советского общества. В социуме она также существует: дети – молодежь – взрослые, между которыми существует достаточно четкое взаимодействие, в результате чего и происходит передача жизненного и социального опыта. Когда  межпоколенческая  цепочка разрывается, начинается распад общества, что и происходит сегодня. Устойчивость социальной системы деформируется.

До тех пор, пока пионерская организация была вне школы, в вожатые направляли комсомольцев­производственников, которые выполняли эти обязанности на общественных началах. В летнее время, в пионерских лагерях (ныне – лагеря отдыха), вожатые работали на освобожденной или полуосвобожденной основе. В 1931 году пионерскую организацию, в которой большевики видели большой воспитательный потенциал, сделали обязательным элементом учебно­воспитательного процесса школ всех ступеней. С этого момента и появляется в школьной системе институт пионерских вожатых. С одной стороны, они были делегированы комитетами ВЛКСМ, а с другой – были в штате образовательного учреждения. Причем  возникла довольно противоречивая ситуация, связанная с педагогическим статусом вожатых. Вожатый,  с одной стороны, должен быть молодым увлеченным человеком, способным объединять ребят, а с другой стороны, не всякие из таковых обладали педагогической подготовкой и имели специальное образование. Да и не всякие выпускники педучилищ и вузов могли быть вожатыми, а если и были, то особого желания работать не проявляли – уж очень хлопотливая (если не относиться формально) работа, да и не видная. К тому же и малооплачиваемая. В то время,  когда я пришел работать, зарплата вожатого приравнивалась к зарплате школьной уборщицы или нянечки в детском саду. Такого рода противоречия просуществовали вплоть до конца советской эпохи. И я тоже их испытал.

Продолжение следует...

Н.Н. ПРИСЛОНОВ, доцент кафедры «Государственное и муниципальное управление» университета «Дубна»


 
 
< Мая 2014 >
П В С Ч П С В
      1 2 3 4
5 6 7 8 9 10 11
12 13 14 15 16 17 18
19 20 21 22 23 24 25
26 27 28 30 31  
Данные с ЦБР временно не доступны. Приносим свои извинения за неудобство.