СРОЧНО!

Домой Добавить в закладки Twitter RSS Карта сайта

Горит лучина за окном… Печать
08.12.2011 07:29

Война и дети – понятия трудно совместимые. 70 лет назад, когда фашисты рвались к нашей столице, на хрупкие плечики подростков Подмосковья легло немало тяжких испытаний. Как и потом, в период восстановления народного хозяйства после победоносного разгрома немецких оккупантов. К сожалению, моей мамы уже нет в живых. Но я хорошо помню один случай, о котором однажды она поведала мне…

В двенадцатилетней жизни Зинки такая суровая зима наступила впервые. И война тоже – в первый раз. И что из них оказалось более суровым, девочка пока не знала…

 

По вечерам, когда мама работала в колхозном телятнике, Зина успевала и картошку в чугунке сварить, и дров на заднем дворе наколоть, и младших сестренок покормить, и посуду помыть, и в доме прибраться. После того, как Клава и Валька засыпали на печке, она на правах старшей нарезала на кухне лучины из полена и палила их до тех пор, пока с работы не возвращалась мама. Ложиться спать вместе с сестрами Зина категорически не хотела. Во-первых, к приходу матери ужин должен быть в печке теплым, а во-вторых, было просто страшно. Под Калининым шли жестокие бои с фашистами. По ночам более отчетливо была слышна канонада и видны огненные всполохи на промерзшем небе. Зинка боялась, что немцы приедут в их деревню, начнут врываться в избы и всех подряд расстреливать из автоматов. Какой уж тут сон? Так и коротала она долгие зимние вечера за столом в горнице, листая старую подшивку газет и меняя березовые лучины.

В один из таких морозных вечеров девочка внезапно заснула. Она и сама не поняла, как это случилось. Наверное, намаялась больше обычного. Приподняла отяжелевшую голову от столешницы – а в горнице уже темно. И тихо-тихо. Слышно лишь, как тикают ходики на стене. Зина устало зевнула, поежилась и начала наощупь искать коробок со спичками, который лежал под рукой. Но тут ее взгляд машинально скользнул по замерзшим оконным рамам. Она не сразу поняла, что в окошко кто-то пытается заглянуть: высокий, худой, лохматый, с длинным лицом и с какими-то рожками на голове. А когда сообразила, то с прежнего места ее как ветром сдуло. Несмотря на темень, девочка благополучно добралась до печки и ухватилась трясущимися руками за лесенку. Подняла было ногу, однако… «Куда ж я полезу? – испуганно подумала она. – Сестренок разбужу, они спросонья расплачутся. Тот, кто на улице, услышит вопли и пойдет в дом искать нас. И тогда… Интересно, а кто это? Похоже, чужак. Неужто фрицы все-таки добрались до деревни? И кто-то из них уже бродит под окнами? Почему тогда наш Валет молчит? Не лает на них? Странно…»

Зинка решила, что живой немцам не сдастся. Она прошмыгнула на кухню и в темноте нашарила на столе длинный нож-тесак, которым нарезала лучины. Схватив его, девчонка на цыпочках прокралась к входной двери и затаилась под вешалкой, прикрывшись старым маминым пальто из плюша. «Если фашист зайдет в избу, я его ножом пырну. Сзади, между лопаток! – подумала «партизанка», прислушиваясь к звукам извне. – Лишь бы сил хватило посильнее ударить!»

Прошла минута, вторая, пятая. Во дворе по-прежнему все было тихо. И все так же Валет отчего-то не гавкал на чужаков. Или на чужака. Подождав еще минут десять, Зинка выбралась из укрытия и осторожно подошла к окну. Прислушалась. Вроде, тишина. Подстегиваемая любопытством, девочка провела теплыми пальцами по заиндевелому стеклу, пытаясь разглядеть в оттаявшей дырочке хоть что-нибудь. Из зимнего мрака постепенно начали проступать контуры заснеженного двора. И вдруг… Прямо перед окошком неожиданно выросла здоровенная волчья морда. С горящими желто-зелеными глазами, с большими серыми ушами, мокрым носом и мелкими сосульками на подбородке. Хищник внимательно всмотрелся в темноту спящего дома, чутко обнюхивая рамы и скобля передними лапами по подоконнику.

Ахнув, Зинка присела на корточки и, едва не описавшись со страху, начала на четвереньках отползать от окна. «Батюшки светы! Господи! Пресвятые угодники! Богородица-заступница! Николай-чудотворец! – мысленно перебрала она в памяти тех, кого помнила из молитв матери. – Спаси нас, Боже! Заступись за нас, Вседержитель! Век буду прославлять… Не дай окаянному волку в избу пролезть! Тогда – хана! Всех сожрет, гад. И косточек не оставит. Вон он какой. Крупный… Ой, мамуленька! Страсти-то какие!»

Впопыхах Зина вспомнила, как учительница на уроках природоведения рассказывала про диких зверей. И говорила, что все они очень боятся открытого огня. Секунду поколебавшись, девчонка подползла к печке, открыла заслонку, убрала чугунок с картошкой и бросила внутрь несколько березовых поленьев, лежавших на полу. Дрова слегка пошипели, подымили, а затем весело затрещали на неостывших еще углях. Кухонька озарилась ярко-оранжевым светом, вселяя в сердце девочки надежду на спасение.

Выглянув из-за косяка, Зинка с опаской зыркнула на окно горницы. Волчьей морды там уже не было. Она облегченно вздохнула, вытерла пот со лба и задумалась над тем, как лучше смастерить некое подобие факела. Чтобы сунуть его в пасть волку, если тот ворвется в дом. Именно в этот момент в сенях звучно хлопнула входная дверь. Девочка обомлела – она забыла запереть ее на засов и крючок! Наверное, голодный хищник сумел просунуть лапу, приоткрыть створку и пробраться в избу. От ужаса Зина потеряла дар речи. Она хотела завизжать, но звуки застряли где-то глубоко в горле.

Между тем толстая дверь в горницу начала медленно открываться. Не помня себя от страха, девчонка метнулась к печке, схватила кочергу и… В темном проеме появилась небольшая женская фигура в ватнике, перевязанном сверху теплой шалью. В настороженной тишине послышался хрипловатый голос мамы:

– Зина! Ты где?.. Эй! Вы здесь живы?

Дочка, отбросив кочергу в сторону, тихо выдохнула и молча ткнулась носом в холодный мамин зипун. Прижавшись покрепче, она неожиданно для самой себя разрыдалась. Мама удивленно склонилась к растрепанной голове дочурки.

– Ты чего, Зинуль? – шепотом произнесла она. – Обидел кто? Или… Вы почему без света сидите? Что произошло?

– А… Тебя… На тебя никто не напал? У дома?

– Не-ет… А что? Кто-то ходит тут?

И девочка, заливаясь слезами, поведала маме обо всем, что случилось с ней за последний час. Внимательно выслушав дочь, мама вытерла платком ее мокрое лицо, обессилено погладила по голове и, раздевшись, зажгла новую лучину.

– Ничего, Зиночка, и это переживем… – устало пробормотала она, плюхаясь на лавку. – Говорят, немцев из-под Москвы погнали. Глядишь, и из Калинина их выгонят… Главное, чтоб война скорее кончилась. А там, Бог даст, папка с фронта вернется. Живой и здоровый. И Паня, старшенькая наша, с торфоразработок приедет. Вот тогда заживем мы как раньше. Все вместе…

– Ага! – с готовностью откликнулась средняя дочь. – Ты, мам, посиди, отдохни. А я картошку сейчас разогрею. И самовар поставлю. Я быстро!..

Девочка кинулась к печи, проворно управляясь с посудой. А в голове у нее крутилось лишь одно – как хорошо, что есть на свете мама. Что она защитит, приласкает и во всем поможет. Что с ней и волк не страшен, и зима лютая быстрей отступит. Да и война вместе с мамой тоже быстрее закончится...

…Наутро обнаружилось, что из конуры сбежал Валет. На снегу осталась лежать цепь с оборванным ошейником. Зина искала собаку целый день, по всей деревне. Но пес больше не вернулся. Ни через день, ни через месяц. То ли к другим хозяевам убежал, то ли… На войне, как говорится, не бывает без потерь.

Стас ВОЛГИН

 
 
< Декабря 2011 >
П В С Ч П С В
      1 2 3 4
5 6 7 9 10 11
12 13 14 15 16 17 18
19 20 21 22 23 24 25
26 27 28 29 30 31  
Данные с ЦБР временно не доступны. Приносим свои извинения за неудобство.